Ангедония — неспособность получать удовольствие сегодня. Многабукав...

Последняя пятница зимы!!!УРА!!! Я полна оптимизма и счастья! И снова с вами в эфире!


Моя мама в моем детстве ругалась, когда я ела малину с куста. Потому что малина — для варенья. Вот придет зима — и как будет приятно открыть банку домашнего варенья.

Почему-то она не задумывалась никогда о том, что есть варенье летом — тоже отлично. А уж срывать с куста почти синие от спелости ягоды — восторг.
На самом деле ничего нельзя было есть. Ни клубнику (варенье!), ни облепиху (сушить и в компот), ни грибы (солить). Хотя сложностей материальных мои родители никогда не испытывали. Отдельное спасибо им за мои золотые детство и юность!

Это была дача моего отца, которую он купил и куда с большой неохотой ездил только потому, что ребенку (мне) нужен был свежий воздух (а также вши, постоянное расстройство желудка и клещи на голове), а моя мать была слишком городским жителем, чтобы пасти меня все лето в одиночку в деревне

Папа выходил во двор, только чтобы загорать. Ему плевать было на варенья, соленья и прочий хрен с петрушкой — все это на базаре продавалось ведрами.
Но так как ребенок желал малину с куста, то с мамой приходилось скандалить. Она никак не могла успокоиться, что запасы под угрозой.

Ей как-то не живется всю жизнь здесь и сейчас! У нее все время планы на отдаленное будущее: ягоды — на зиму, черная икра — на Новый год, забитые битком шкафы одежды из дорогих каталогов — на безденежную старость (сейчас она пока что у нее денежная более или менее, поэтому все храним!), кухонные полотенца — исключительно для накрывания чайника с заваркой, чтобы он крепче заварился!!!а руки вытирайте бумажными, а то, что огромные стопки обычных полотенец лежат годами… нет, десятилетиями в шкафах у нас — так это запасы на будущее

Это удивительная черта характера — неспособность получать удовольствие сегодня. Надо отложить, запасти, подготовиться к тому особенному моменту, когда можно будет себе позволить немного радости. Который, собственно, в силу привычки, никогда не наступит, момент этот. И, что особенно важно, запретить радоваться другим!

Кто-то рассказывал, что тетка ловила его, тоже на даче, когда он прибегал домой за какой-нибудь плюшкой или конфетой, и говорила: «Хватит шляться!» И не то чтобы она собиралась использовать его в хозяйстве. На вопрос: «Почему?» — она отвечала: «А нечего!» И заставляла его сидеть в комнате.
Хорошо — это плохо.

Еще моя мать, перед каждым моим отпуском и поездкой с ребенком куда-либо, испытывает панику. Ей мерещатся землетрясения, наводнения, ограбления, болезни, и наша неминуемая смерть
Дом тоже оставлять страшно — вдруг пожар, например, поэтому вот уже лет 30 она никуда не уезжает из дома. Отцу она тоже никогда не доверяла, чтобы уехать, и оставить его дома. Считала, что он немедленно напьется, закурит и, — конечно, заснет с сигаретой. Может, даже приведет каких-нибудь бабенок которые выкрадут ее шторы и редкий дорогой антиквариатный сервиз

Нельзя вот так просто поехать куда-то и там хорошо провести время. За праздность и счастье надо расплачиваться тревогой и бедами.
У меня была когда-то очень тяжелая депрессия, и в это время мне тоже казалось, что счастья уже не будет, потому что… дальше я называла причину. Не сейчас. Нужен веский повод, чтобы ощутить радость.

Оказывается, у этого синдрома есть название — «ангедония». Я считаю слишком красивое название для людей, которые каждую минуту портят себе и окружающим жизнь, запрещая получать удовольствие.

Вот честно: мне не страшно. Мне перестало быть это все страшным!
В жизни всегда происходит нечто пугающее или тревожное. С другими людьми, с целыми странами, с твоей страной, с твоими друзьями и твоей жизнью. Часто от этого тяжело, и ты переживаешь и сострадаешь, или у тебя у самого большие проблемы, кризисы и не до радости, но так устроен мир.
Нет никакой другой концепции жизни. Это никогда не закончится, это жизнь!
Если можешь получить удовольствие сегодня, делай это!

У одного человека, главы одного семейства, в СССР на двадцать лет лишили возможности снимать кино, были огромные долги. Но всякий раз, когда он перезанимал деньги, вся семья шла в ресторан. И даже не для того чтобы вкусно поесть, а чтобы ощутить, что жизнь — это не только безденежье, тоска и гнусные советские цензоры. Он заряжался этим — и сохранил себя. (Долги, если кому интересно, он потом отдал).

Мы же потом вспоминаем не плохое, а хорошее. Все страшное вытесняется, а хорошее вдруг вспыхивает в нашей памяти. И мы живем только этими отрывками, а не чередой забот и невзгод.

Я много лет, накачанная страхами своей маман, боялась летать на самолетах. До обмороков. Но когда встретила ЕГО, живущего за 4 тыщи километров от меня, я даже забыла об этом своем страхе, просто опять научилась это делать, так как временные страхи, и борьба с ними после, вознаграждались мне всеми радостями жизни и любви!))Просто однажды взяла и сделала это — полетела...
И вот тогда я занимаю свое место, смотрю в окно и понимаю, что совсем не боюсь. Ни летать, ни разбиться, ни утонуть, ни умереть. Потому что я счастлива. И у меня нет для этого никакой объективной причины. Я не написала роман (пока что еще), не получила за него премию, не придумала лекарство от рассеянного склероза, не родила пятерых детей, я даже еще ни одного мужика толком не сделала счастливым
Но я счастлива. Просто так. Мне хорошо. Я люблю свою жизнь. Я ем малину с куста и езжу отдыхать не боясь летать, я могу еще ходить своими ногами, которые я еще пока что чувствую, я соображаю и могу танцевать, чувствовать…

Фокус в том, что если ты счастлив, то не страшно ни жить, ни умирать!

Вот так меня вштырила пятница
С пятницей, дорогие мои! вот и перезимовали!!!