Очень трогательно. Много букв, но оно того стоит

Девочка моя!

Сейчас ночь. Рождественская ночь. Все вооруженные бойцы моей малюсенькой прочности заснули. Спят твой брат, твоя сестра. Даже твоя мама теснее дремлет. Я чуток не разбудил заснувших птенцов, добираясь до данной полуосвещенной комнаты.

Как далековато ты от меня! Но пускай я ослепну, раз твой образ не надо постоянно перед моими очами. Твой портрет – тут на столе, и тут, около моего сердца. А где ты? Там, в сказочном Париже, танцуешь на величавой театральной сцене на Елисейских полях. Я как следует понимаю данное, тем не менее мне может показаться на первый взгляд, что в ночной тиши я слышу твои шаги, вижу твои глаза, которые блещут, будто звездное небо на зимнем небе. Я слышу, что ты выполняешь в данном торжественном и ясном представлении роль персидской красотки, плененной монгольским ханом. Будь красоткой и танцуй! Будь звездой и блистай! Но раз восторги и признательность публики тебя опьянят, коль скоро запах преподнесенных расцветок закружит тебе голову, то сядь в уголочек и прочти мое послание, прислушайся к гласу собственного сердца.

Я твой основатель, Джеральдина!

Я Чарли, Чарли Чаплин!

Знаешь ли ты, какое количество ночей я просиживал у твоей кровати, как скоро ты была абсолютно малышкой, повествуя тебе басни о дремлющей красотке, о бдительном драконе? А как скоро сон смежал мои старческие глаза, я подшучивал над ним и разговаривал: «Уходи! Мой сон – данное мечты моей дочки!» Я видел твои мечты, Джеральдина, видел твое будущее, твой нынешний день. Я видел молодую женщину, танцующую на сцене, фею, скользящую по небу. Слышал, как публике разговаривали: «Видите данную даму? Она дочь ветхого клоуна. Помните, он именовался Чарли?»

Да, я Чарли! Я ветхий шут!

Сегодня твой черед. Танцуй! Я плясал в широких драных брюках, а ты танцуешь в шелковом имидже принцессы. Эти пляски и гром аплодисментов подчас станут возносить тебя на небеса. Лети! Лети туда! Но опускайся и на территорию! Ты обязана созидать жизнь жителей нашей планеты, жизнь тех уличных танцоров, которые танцуют, дрожа от мороза и голода. Я был этим, как они, Джеральдина. В те ночи, в те чудесные ночи, как скоро ты засыпала, убаюканная моими баснями, я бодрствовал. Я наблюдал на твое лицо, слушал удары твоего сердечка и задавал вопросы себя: «Чарли, неуж-то данный котенок когда-нибудь выяснит тебя?» Ты не представляешь меня, Джеральдина… Множество сказок повествовал я тебе в те дальние ночи, хотя собственную сказку – ни разу. А она также занимательна. Это притча про голодного клоуна, который напевал и плясал в несчастных кварталах Лондона, а в последующие дни… собирал милостыню… Вот она, моя притча! Я узнал, что это аппетит, что это не иметь кровли над головой. Больше того, я испытал оскорбительную боль скитальца-шута, в груди которого буянил целый океан гордыни, и данную гордость больно ранили кидаемые монеты. И все таки я в добром здравии, и оставим данное.

Лучше поговорим о тебе.

После твоего фамилии – Джеральдина – надлежит моя имя – Чаплин. С данной именем наиболее сорока лет я веселил жителей нашей планеты на земле. Но хныкал я более, ежели они хихикали. Джеральдина, во всем мире, в каком ты живешь, присутствуют не одни исключительно пляски и музыка!

В полночь, как скоро ты выходишь из грандиозного зала, тебе предоставляется возможность позабыть роскошных почитателей, хотя помни задаться вопросом у шофера таксо, который повезет тебя домой, о его супруге. И ежели она беременна, раз они не имеют средств на пеленки для грядущего малыша, положи наличные средства ему в кармашек. Я распорядился, дабы в банке оплачивали данные твои затраты. Но всем иным плати жестко по счету. Время от времени езди в метрополитене либо на автобусе, ходи пешком и обозревай мегаполис. Приглядывайся к лицам! Смотри на вдов и сирот! И даже 1 ежедневно заявляй себе: «Я та же, как они».

Да, ты 1 из их, девченка! Более того. Искусство, до того как отдать человеку крылья, дабы ему предоставлялась возможность взлететь ввысь, обыкновенно взламывает ему ноги. И в случае если наступит день, как скоро ты почувствуешь себя повыше публики, сразу кидай сцену. На первом ведь таксо поезжай в окрестности Парижа. Я принимаю во внимание их замечательно! Там ты узреешь большое количество танцовщиц вроде тебя, в том числе и благовиднее, изящнее, с большей гордынею. Ослепительного света прожекторов твоего театра там не станет даже в проекте. Прожектор им – Луна. Вглядись хорошо, вглядись! Не пляшут ли они гораздо лучше тебя? Признайся, моя девченка! Всегда сыщется таковой, кто пляшет гораздо лучше тебя, кто играет лучше тебя! И припоминай: в семье Чарли не было этого грубияна, который обругал бы извозчика либо надсмеялся над попрошайкам, сидячим на берегу Сены…

Я умру, хотя ты будешь жить… Я желаю, чтоб ты ни разу не могла знать бедности. С данным посланием высылаю тебе чековую книгу, чтоб ты имела возможность расходовать какое количество пожелаешь. Но как скоро истратишь 2 франка, не позабудь припомнить себе, что 3-я монета – не твоя. Она обязана принадлежать неизвестному человеку, который в ней имеет необходимость. А этого ты с легкостью сможешь обнаружить. Стоит исключительно захотеть узреть данных неизвестных бедняков, и ты встретишь их всюду. Я заявляю с тобой о деньгах, так как узнал их дьявольскую мощь.

Я много провел времени в цирке. И постоянно чрезвычайно беспокоился за канатоходцев. Но обязан заявить тебе, что люди почаще падают на жесткой земле, нежели канатоходцы с не внушающего доверие каната. Может быть, в 1 из званых вечеров тебя ослепит яркий свет какого-либо бриллианта. В тот же эпизод он будет для тебя опасным канатом, и снижение для тебя неизбежно. Может быть, в 1 великолепный день тебя пленит великолепное личико какого-либо царевича. В тот же день ты будешь неопытным канатоходцем, а неквалифицированные падают практически постоянно. Не продавай собственного сердца за золото и драгоценности. Знай, что самый громадный бриллиант – данное солнце. К счастью, оно сверкает для всех.

А как скоро придет время, и ты полюбишь, то обожай данного жителя нашей планеты всем сердечком. Я произнес твоей мамы, дабы она прописала тебе про это. Она знает в любви более меня, и ей лучше лично пообщаться с тобой про это.

Работа у тебя сложная, я данное принимаю во внимание. Твое тело прикрыто только кусочком шелка. Ради умения можнож показаться на сцене и голым, хотя возвратиться оттуда надобно не столько одетым, ведь и наиболее незапятнанным.

Я стар, и быть может, мои слова звучат забавно. Но, по моему мнению, твое голое тело обязано принадлежать тому, кто полюбит твою голую душу. Не ужасно, в случае если твое воззрение благодаря чему вопросцу десятилетней давности, другими словами принадлежит уходящему времени. Не опасайся, данные 10 лет не состарят тебя. Но вроде бы то ни было, я желаю, дабы ты была заключительным человеком из числа тех, кто будет подданным острова нагих.

Я понимаю, что папы и ребята водят друг от друга постоянный бой. Воюй со мной, с моими думами, моя девченка! Я не предпочитаю послушных ребят. И пока же из моих глаз не потекли слезы на данное послание, я пытаюсь веровать, что нынешняя новогодняя ночь – ночь удивительных вещей. Мне охото, дабы случилось удивительная вещь, и ты на самом деле все взяла в толк, что я желал тебе заявить.

Чарли теснее устарел, Джеральдина. Рано или же поздно взамен белоснежного платьица для сцены тебе понадобиться одеть траур, чтоб придти к моей могиле. Сейчас я не желаю печалить тебя. Только периодически всматривайся в зеркало – там ты узреешь мои черты. В твоих жилах течет моя кровь. Даже тогда уже, как скоро кровь в моих жилах остынет, я желаю, чтоб ты не пренебрегала собственного основателя Чарли. Я не был ангелом, хотя практически постоянно устремлялся быть человеком. Постарайся и ты.

Целую тебя, Джеральдина.

Твой Чарли

Это письмо Чарли Чаплин написал своей 20-летней дочери. Как же хочется суметь донести любовь и до своей доченьки...