Вся наша жизнь – это уговоры. Мы посылаем в пространство просьбы, а потом тщательно следим, чтобы они исполнялись. Иногда мы посылаем просьбы людям, в основном близким. Мы помним свои просьбы, и следим, чтобы их выполнили, ну, или очень надеемся, что слова не ушли в пространство и как-то будут учтены.
- Данила, если ты в душ, то потихоньку, не шуми, папа спит.
- Да, хорошо, - сказал Данила, закрылся в душе, включил воду и очень тихо стал свистеть.
Свистит он очень хорошо, и мелодии у него сложные, красивые, в основном из классики, которую он играет, только, вот, душевая находится рядом со спальней.
Свистел он тихо, но я знала, если я из зала слышу его, значит точно слышат все, кто в спальнях: папа, бабушка...
Я встала и направилась к душевой, приложила губы к двери, поближе к косяку, ну чтобы звут от слов понадежнее дошел до Данилы, и желательно так, чтобы никто больше этого не услышал, набрала в легкие воздуха, но в самый последний момент свист смолк. Данила вспомнил, что я попросила его все делать тихо.
«Ну вот» - подумала я, - «Просьбу мою все-таки услышал». Правда, ему нужно было время, чтобы ее вспомнить. Вот, оказывается, как это работает. Адресату просьбы нужно время, чтобы вспомнить о просьбе и изменить поведение, выделить силы на ее исполнение. Следовательно, нам нужно терпение, чтобы дать возможность исполнить просьбу.
Спустя какое-то время Данила стал хлопать дверьми. Не специально, конечно, машинально, бездумно. Вывел меня из себя, разбудил папу. Он громко сказал всем «Извини», и затих.
Мда, то, что просьбы наши совершенны, в этом нет сомнений, и в том, что их исполнители только учатся, в этом тоже нет сомнений. Может и мы сами так? Когда просим, то помним, когда исполняем, то забываем.
- Данила, если ты в душ, то потихоньку, не шуми, папа спит.
- Да, хорошо, - сказал Данила, закрылся в душе, включил воду и очень тихо стал свистеть.
Свистит он очень хорошо, и мелодии у него сложные, красивые, в основном из классики, которую он играет, только, вот, душевая находится рядом со спальней.
Свистел он тихо, но я знала, если я из зала слышу его, значит точно слышат все, кто в спальнях: папа, бабушка...
Я встала и направилась к душевой, приложила губы к двери, поближе к косяку, ну чтобы звут от слов понадежнее дошел до Данилы, и желательно так, чтобы никто больше этого не услышал, набрала в легкие воздуха, но в самый последний момент свист смолк. Данила вспомнил, что я попросила его все делать тихо.
«Ну вот» - подумала я, - «Просьбу мою все-таки услышал». Правда, ему нужно было время, чтобы ее вспомнить. Вот, оказывается, как это работает. Адресату просьбы нужно время, чтобы вспомнить о просьбе и изменить поведение, выделить силы на ее исполнение. Следовательно, нам нужно терпение, чтобы дать возможность исполнить просьбу.
Спустя какое-то время Данила стал хлопать дверьми. Не специально, конечно, машинально, бездумно. Вывел меня из себя, разбудил папу. Он громко сказал всем «Извини», и затих.
Мда, то, что просьбы наши совершенны, в этом нет сомнений, и в том, что их исполнители только учатся, в этом тоже нет сомнений. Может и мы сами так? Когда просим, то помним, когда исполняем, то забываем.
