Детские воспоминания

Перебираю детские вещи, складываю в две стопки. Одна для Вани, от старших братьев осталось.
Другая племяннику, он родится уже скоро.

Сижу на полу второго этажа, он уютно застелен ковром. Рядом коробки и сумки с вещами. Перебирать придётся долго, самое сложное — начать.

Солнечный жаркий день в большом, настежь открытом окне.
Слышны птичьи голоса и звук шлифовальной машинки, Саша продолжает заниматься прихожей.

Тёплый ветерок время от времени перебирает листья, ныряет вглубь крон, достаёт из тени прохладу и направляет в моё окно.

Рядом со мной на полу сидит Ваня и доедает клубнику. С утра, пока все спали, я собрала с грядок тарелку самых спелых ягод и подала детям на завтрак, как десерт.
А взрослым досталась каша с земляникой. При наличии клубники младшие от земляники воротят свои носики.

Каждую вещь я приподнимаю на уровень Вани, визуально примеряю, на глазок оцениваю мало/не мало и кладу в одну из стопок. Ребёнок непротив, он и не в курсе, что участвует. Катает спокойно машинку, смеётся, а весь ротик в клубничной мякоти.

Как быстро подросли дети. Мне каждая вещичка включает в памяти день, когда ребёнок был в неё одет.

Мы привезли двойняшек из роддома, сняли бирочки и дети сразу превратились в близнецов. Абсолютно неразличимых. Мы стали идентифицировать их по одежде.
— Саша в звёздах, Дима в ромбах — оповещали мы всех, одевая младенцев в чистое.
— Саша в зелёном, Дима в синем.
Так и жили два первых месяца, пока их лица не приобрели характерные отличия.

Ваня свои первые шаги сделал в голубом костюмчике с надписью «Папа меня любит». Три первых неуверенных шага с улыбкой на лице по полу нашей кухни. Двойняшки тоже на кухне пошли, но мы их подзывали и игрушкой манили. Им ровно по годику было. А Ваню никто в его восемь месяцев не звал, он просто встал и пошёл. Мы с Настей были свидетельницами.

А в этой шерстяной кофточке он забавно пританцовывал на диванчике в зоне отдыха на автомойке, пока мы ждали чистую машину. Он везде танцевал услышав музыку, даже под обычную сигнализацию.

Я пишу о детях, чтобы ещё неоднократно провалиться в этот день, когда Настя, за плотно закрытой дверью, неспешно перебирает струны гитары, придумывая свою мелодию.

А Ваня идёт за мной следом и уверенно подсчитывает -«одииин, дуааа, трии, десять». Мы вместе рвали зелёный лук на салат.

Чтобы не забыть, как Дима и Саша налупив грушу седлают её и катаются верхом, под крышей второго, ещё не утеплённого этажа.

Я соберу все истории в книгу и вручу каждому своему повзрослевшему ребёнку.

Мне хотелось бы помнить своё детство чётче и ярче. А вспоминаются лишь краткие фрагменты, такие тёплые и уютные, что я их мысленно пересматриваю раз за разом.

Однажды бабушка пришла к нам в гости, я совсем малышка была, в цветную мозайку играла.
— Приготовь-ка ты мне борща! — говорит бабушка, чтобы организовать как-то мою игру.
Мама достаёт с полки небольшой, но толстый сборник рецептов «Русская кухня» и протягивает мне, чтобы всё по-настоящему было.

Я очень внимательно перечитываю несколько раз рецепт и делю мозайку на картошку, свёклу, мясо..
Пока варится борщ в игрушечной кастрюле, я переживаю совсем по-взрослому, до бледности лица. Будто мой борщ будут по-настоящему есть и он окажется невкусным.

Такой ответственный в моей жизни момент, я готовлю первый раз не для куклы, а для бабушки.
Я выбрала лучшую игрушечную тарелку, посыпала борщ белыми пуговицами вместо соли, украсила насколько хватило детской фантазии и поднесла бабушке.

Как же она расхваливала меня на все лады, уже и не вспомнить все слова. Подносила ложку с мозайкой ко рту, причмокивала и уверяла мою маму, что вырастит из меня всем хозяйкам хозяйка.

Слёзы навернулись от воспоминаний. Так ценно, когда в нас верят близкие. Эта вера с первых дней формирует нашу жизнь.

Во взрослой жизни мне очень полюбилось готовить, я участвовала в кулинарных марафонах и вела свой блог пошаговых рецептов. Мысленно благодарю мою бабушку, за вклад в моё развитие.

С мамой у нас было мало совместных занятий. Мы постоянно находились рядом, но рядом не значит вместе.

Иногда она водила нас на прогулку в лес.
Нам повезло, до Измайловского лесопарка от дома лишь дорогу перейти. Это сейчас там многополосное шоссе с развязками и двухпролётным наземным переходом.
А раньше просто светофорчик.

В тёплые дни на входе в лесопарк стоял фотограф с фотоаппаратом на штативе. Фотографии получались цветными, но неудачными. На одной я заплаканная, мушка залетела в глаз и меня всю замучали, пока её доставали.
На другой я ногу искривила самым немыслимым образом, а сестра сморщила лицо от солнца, как изюмчик.
Минутная съёмка мне казалась нудной и долгой. Пёстрое платье было слишком узким, жидкий хвостик с макушки сползал и волосы неприятно щекотали лицо.
Мои глаза на фото отражают — ничего. Абсолютно пустые.

Но потом мы заходили в лес и начиналось волшебство. На прогулку мама всегда брала чай в термосе. Термос был в широкую клетку, бордовый, большой и тяжёлый для детских рук. А чай в нём был всегда крепким и сладким. И немного чаинок попадало в пластиковую кружку.

Это душевное чаепитие на лавочке, в тени, в центре леса, меж величественных сосен и берёз, с редкими, жужащими комариками, среди вырезанных из дерева героев из сказок, в прикуску с 'юбилейным' печеньем, казалось мне чем-то волшебным. Я помню аромат, скопившейся под деревьями хвои и пар от чашки чая и непроглядную чащу леса. Мне было не страшно, а интересно, казалось, что здесь происходят чудеса.

Теперь у меня появились свои дети, которые тоже верят в чудеса.

Я пишу про Ванин клубничный ротик, Настину первую слепленную и запечённую фигурку из полимерной глины, Димину и Сашину дружбу, перерастающую в драку и тут же снова в дружбу, во всех подробностях, чтобы через годы прочтя про этот самый день, ощутить аромат последнего пиона на кусте, услышать пение жёлтой иволги за окном, вспомнить вкус, впервые приготовленных, мидий в чесночном соусе, а не только то, что смог запечатлеть цветной снимок.

— Я митий! — оповещает Ваня весь наш дом, а может и не только наш, приняв ванну — Я митий!!!
Ну, какая фотография сможет это передать?

— Ты куда, Насть?
— Далеко — ответила Настя, оседлала велик и умчалась.
Диалог удивительно нетипичный для нас обеих, стоит его сохранить. И фото, конечно же, фото.