Мама, ну ма-а-ма! — ныла Полина, лёжа на диване и держа под мышкой градусник, — ну долго ещё?
— Погоди. Еще пару минут, — ответила из кухни мама.
Поля снова болела. В последнее время с ней это случалось ну очень часто. И снова ангина. Горло жутко саднило, и глотать было больно. Впрочем как и всегда. А ещё эти горькие порошки, которые ей давала мама… И самое кошмарное это Люголь. Мама брала длинный пинцет, на кончик его накручивала вату, обмакивала её в какую-то тёмную бяку и смазывала ей больное горло дочери. Это было жутко неприятно. Поля давилась, кашляла, плакала. Потом во рту ощущался какой-то противный сладковатый привкус.
— Эх, дочка-дочка, — вздыхала мама, видно всё же придётся удалять тебе гланды.
Мама Полины фельдшер по образованию. После школы она закончила медицинское училище и успела поработать в медпункте на заводе, в школьном медпункте и даже на Скорой помощи. Но, выйдя замуж, работу оставила, так как дети пошли один за одним. Какая уж тут работа! А полученные знания ей пригодились в семейной жизни.
После очередной ангины стало очевидно, что операции девочке не избежать. Полина чувствовала, как волновались родители, как они переживали. Но её их волнение не затрагивало. Напротив, ей было интересно, что же это такое «операция» и она считала дни, которые остались до этой самой «операции».
Перед операцией было обследование, которое девочка проходила с папой, потому что мама была дома с недавно родившимся братиком. Кровь из пальчика? Да, неприятно, но это в её жизни было уже не раз, так что ничего страшного. Походы от одного врача к другому, где её слушали, смотрели горлышко, мяли животик… Всё это ерунда. Была одна вещь, которая Полю пугала до мурашек, до дрожи в коленках.
В одном из врачебных кабинетов она услышала, что надо сдать кровь из вены. Вот, что это такое и как будет происходить, Поля не знала и потому жутко боялась.
И вот они с папой вошли в этот страшный процедурный кабинет. Малышку попросили сесть в кресло и протянуть правую ручку. Полина уже была большой почти пятилетней девочкой и конечно знала, где у неё правая рука, а где левая. Но она решила потянуть время до страшного момента и потому сказала, что не знает, где её правая ручка. И тётя-медсестра сама взяла её ручку, и попросила сжать кулачок.
— Я не умею-ю-ю! — завопила девочка. — Не трогайте меня-я! Нет!!!
Дальше всё произошло очень быстро. Поля и опомниться не успела, как они с папой уже выходили из кабинета.
— А я и не боялась! Вот нисколечко! — ещё всхлипывая объясняла Поля папе.
А уже через несколько дней девочка с мамой ложились в больницу. На операцию.
В палате Полина сразу же познакомилась с товарищами по несчастью. Их было трое. Малыш лет двух, который тоже лежал с мамой. Мальчик Серёжа, почти первоклассник. И Зина, которая Поле казалась очень взрослой девочкой, ведь ей уже было девять лет и она училась аж во втором классе! Зина замечательно читала сказки, а малыши очень любили их слушать. Так и коротали время.
В больнице Полине было интересно. Она играла с новыми друзьями, слушала сказки, которые читала Зина, рисовала, а самое главное, она всё время была рядом с мамой. И при этом мама занималась только ей одной. Папа приносил передачи, но к дочке его не пускали, поэтому за ними ходила мама. Дома был маленький братик, которого мама до этих пор кормила, а сейчас она молочко отдавала Поле. И девочка была счастлива.
Одно ей в больнице не нравилось — очень ранний подъём. За окном ещё совсем темно, а в палате включали свет и заставляли измерять температуру.
Потом уколы. Поля к ним уже привыкла и даже почти не плакала, лёжа на руках у мамы. Зато потом можно было брать сколько угодно пустых бутылочек из под пенициллина и играть ими.
0
В день операции, как всегда, подъем был ранний. Было совсем темно, когда Полину с мамой позвали в операционную. Маму оставили за дверью, а Поле велели ложиться на стол, чтобы сделать укол. Сейчас! Девочка заявила, что на стол она ложиться не умеет (помните, как Иванушка из сказки, на лопату к бабе-яге садился?), и лежать она тоже не умеет. А когда ей попытались помочь, она, укусив медсестру, нырнула под стол. Позвали на помощь маму. И только лёжа у неё на руках, девочка согласилась на укол.
Потом на полусонную Полину надели огромный клеёнчатый фартук и повели в операционную.
Из всей операции она запомнила только кровавый таз, в который её то и дело заставляли плевать.
После операции девочку вывели к маме и велели нести её в палату. Но маме нельзя было ничего поднимать тяжёлого и Полина даже в тот момент это помнила. Поэтому она взяла маму за руку, прижалась к ней, так как сильно кружилась голова, и они пошли по длинному коридору.
— Женщина! Что вы делаете? Вы в своём уме? — слышались со всех сторон, — ребёнка после операции нести надо! Она не должна идти сама!
Полине от этих слов было очень горько и обидно. Да как они могут ругать её любимую мамочку! Ведь они же ничего не знают! Тут подошла какая-то женщина и, не говоря ни слова, взяла девочку на руки и понесла в палату.
Полю уложили в кровать и укрыли одеялом. Чувствовала она себя ужасно. Ей почему-то было очень холодно. Из окна дуло, и мама попыталась закрыть его поплотнее. Однако случилось неожиданное — стекло разбилось и холодный зимний ветер ворвался в палату. Из палаты сразу вывели всех детей, кроме Полины, на которую набросили одеяла со всех кроватей, и позвали стекольщика.
На следующий день Поля как ни в чём не бывало играла с друзьями по палате, слушала сказки, которые читала Зина и даже кружилась, радуясь новому платью.
А ещё спустя некоторое время уже дома в солнечный февральский день она праздновала свой пятый день рождения, с удовольствием задувая свечи на торте.
— Погоди. Еще пару минут, — ответила из кухни мама.
Поля снова болела. В последнее время с ней это случалось ну очень часто. И снова ангина. Горло жутко саднило, и глотать было больно. Впрочем как и всегда. А ещё эти горькие порошки, которые ей давала мама… И самое кошмарное это Люголь. Мама брала длинный пинцет, на кончик его накручивала вату, обмакивала её в какую-то тёмную бяку и смазывала ей больное горло дочери. Это было жутко неприятно. Поля давилась, кашляла, плакала. Потом во рту ощущался какой-то противный сладковатый привкус.
— Эх, дочка-дочка, — вздыхала мама, видно всё же придётся удалять тебе гланды.
Мама Полины фельдшер по образованию. После школы она закончила медицинское училище и успела поработать в медпункте на заводе, в школьном медпункте и даже на Скорой помощи. Но, выйдя замуж, работу оставила, так как дети пошли один за одним. Какая уж тут работа! А полученные знания ей пригодились в семейной жизни.
После очередной ангины стало очевидно, что операции девочке не избежать. Полина чувствовала, как волновались родители, как они переживали. Но её их волнение не затрагивало. Напротив, ей было интересно, что же это такое «операция» и она считала дни, которые остались до этой самой «операции».
Перед операцией было обследование, которое девочка проходила с папой, потому что мама была дома с недавно родившимся братиком. Кровь из пальчика? Да, неприятно, но это в её жизни было уже не раз, так что ничего страшного. Походы от одного врача к другому, где её слушали, смотрели горлышко, мяли животик… Всё это ерунда. Была одна вещь, которая Полю пугала до мурашек, до дрожи в коленках.
В одном из врачебных кабинетов она услышала, что надо сдать кровь из вены. Вот, что это такое и как будет происходить, Поля не знала и потому жутко боялась.
И вот они с папой вошли в этот страшный процедурный кабинет. Малышку попросили сесть в кресло и протянуть правую ручку. Полина уже была большой почти пятилетней девочкой и конечно знала, где у неё правая рука, а где левая. Но она решила потянуть время до страшного момента и потому сказала, что не знает, где её правая ручка. И тётя-медсестра сама взяла её ручку, и попросила сжать кулачок.
— Я не умею-ю-ю! — завопила девочка. — Не трогайте меня-я! Нет!!!
Дальше всё произошло очень быстро. Поля и опомниться не успела, как они с папой уже выходили из кабинета.
— А я и не боялась! Вот нисколечко! — ещё всхлипывая объясняла Поля папе.
А уже через несколько дней девочка с мамой ложились в больницу. На операцию.
В палате Полина сразу же познакомилась с товарищами по несчастью. Их было трое. Малыш лет двух, который тоже лежал с мамой. Мальчик Серёжа, почти первоклассник. И Зина, которая Поле казалась очень взрослой девочкой, ведь ей уже было девять лет и она училась аж во втором классе! Зина замечательно читала сказки, а малыши очень любили их слушать. Так и коротали время.
В больнице Полине было интересно. Она играла с новыми друзьями, слушала сказки, которые читала Зина, рисовала, а самое главное, она всё время была рядом с мамой. И при этом мама занималась только ей одной. Папа приносил передачи, но к дочке его не пускали, поэтому за ними ходила мама. Дома был маленький братик, которого мама до этих пор кормила, а сейчас она молочко отдавала Поле. И девочка была счастлива.
Одно ей в больнице не нравилось — очень ранний подъём. За окном ещё совсем темно, а в палате включали свет и заставляли измерять температуру.
Потом уколы. Поля к ним уже привыкла и даже почти не плакала, лёжа на руках у мамы. Зато потом можно было брать сколько угодно пустых бутылочек из под пенициллина и играть ими.
0
В день операции, как всегда, подъем был ранний. Было совсем темно, когда Полину с мамой позвали в операционную. Маму оставили за дверью, а Поле велели ложиться на стол, чтобы сделать укол. Сейчас! Девочка заявила, что на стол она ложиться не умеет (помните, как Иванушка из сказки, на лопату к бабе-яге садился?), и лежать она тоже не умеет. А когда ей попытались помочь, она, укусив медсестру, нырнула под стол. Позвали на помощь маму. И только лёжа у неё на руках, девочка согласилась на укол.
Потом на полусонную Полину надели огромный клеёнчатый фартук и повели в операционную.
Из всей операции она запомнила только кровавый таз, в который её то и дело заставляли плевать.
После операции девочку вывели к маме и велели нести её в палату. Но маме нельзя было ничего поднимать тяжёлого и Полина даже в тот момент это помнила. Поэтому она взяла маму за руку, прижалась к ней, так как сильно кружилась голова, и они пошли по длинному коридору.
— Женщина! Что вы делаете? Вы в своём уме? — слышались со всех сторон, — ребёнка после операции нести надо! Она не должна идти сама!
Полине от этих слов было очень горько и обидно. Да как они могут ругать её любимую мамочку! Ведь они же ничего не знают! Тут подошла какая-то женщина и, не говоря ни слова, взяла девочку на руки и понесла в палату.
Полю уложили в кровать и укрыли одеялом. Чувствовала она себя ужасно. Ей почему-то было очень холодно. Из окна дуло, и мама попыталась закрыть его поплотнее. Однако случилось неожиданное — стекло разбилось и холодный зимний ветер ворвался в палату. Из палаты сразу вывели всех детей, кроме Полины, на которую набросили одеяла со всех кроватей, и позвали стекольщика.
На следующий день Поля как ни в чём не бывало играла с друзьями по палате, слушала сказки, которые читала Зина и даже кружилась, радуясь новому платью.
А ещё спустя некоторое время уже дома в солнечный февральский день она праздновала свой пятый день рождения, с удовольствием задувая свечи на торте.
