*без претензий на литературный перевод и точность:
Кай о процессе кастинга на шоу:
«Я еще об этом не рассказывала, т.к. не и предполагалось… Нас поселили в отеле и забрали ключи от номеров, чтобы мы не смогли уйти. И ты проводишь неделю запертым в номере гостиницы, и если тебе куда-то нужно выйти — нужно сначала позвонить помощнику продюссера, который отвез бы тебя за продуктами, на ужин или куда тебе еще нужно. Вас загружают в „фургон“ в другими потенциальными участниками шоу, с которыми вам запрещено разговаривать во время нахождения в машине, с любым из них; затем нам пришлось пройти через все эти так называемые „медицинские тесты“… Тебя ощупывают и делают уколы совершенные незнакомцы и никто и слова не говорит о том „что происходит“. Но момент, когда я поняла что начался процесс настоящего „обесчеловечивания“ настал тогда, когда они начали говорить тебе, что из-за того, что у тебя лишний вес — ты „получеловек“, и ты начинаешь им верить. На протяжении всего процесса они продолжают напоминать тебе снова и снова — насколько тебе повезло, что ты тут. На тебя кричат люди, чья работа заключается в том, чтобы толстяков „держать в узде“, и ты начинаешь в это верить. „Они напоминали тебе почти каждый день, что тебе по идее очень повезло быть тут, но, Господи, я провела на ранчо 3 месяца и все эти 3 месяца я слушала “какой я счастливчик», но нужно заметить… мои ноги истекали кровью, я была покрыта синяками, покалечена, а мне продолжали твердить, что мне повезло."
об изоляции на ранчо:
«Многие не знают того, что только спустя 6 недель после того как мы оказались на ранчо нам разрешили получить почту из дома, причем вся почта была вскрыта и просмотрена. И только спустя 8 недель нам разрешили поговорить по телефону и то, только при свидетеле.»
о том, что значит «неделя» на шоу:
«Было по-разному. „Неделя“ бывало состояла из 14 дней, а ближе к финалу шоу одна из недель состояла из 5 дней.»
о реакции ведущей Каролин Ри на надутые изображения участников шоу «до», расставленный по всему ранчо:
«Она прошлась по дому, увидела все эти изображения, которые видимо были специально сделаны таким образом, чтобы мы выглядели на них настолько плохо, насколько это возможно, и у нее снесло крышу. Она сорвалась на съемочную группу и потребовала, чтобы изображения сняли, сказав, что это унизительно. Она сказала, что мы люди, и что к нам должны относиться как к людям.»
об отношении как к «расходному товару»:
«Один из конкурсов проходил на стадионе в Калифорнии. Было около +37 градусов в тот день, а смысл конкурса заключался в том, что мы бегали по ступенькам вверх и вниз, пробегая через футбольное поле. Когда мы закончили, мы все были мокрые, не в форме, это было ужасно тяжелое испытание в жару. Нам принесли бутылки с водой, которые мы же сами взяли с собой но оставили в фургоне, который стоял весь день на солнце. Но у них были кулеры для тренеров, операторов, звуковиков, для ведущей… они пили прохладную воду, а мы пили практически горячую воду, и это после того как столько набегали… Один из участников, Эрик, взбесился из-за этого и крикнул, что „мы не животные, перестаньте относиться к нам как к животным“, но они сделали все как обычно, успокоили Эрика и напомнили ему о том, как же ему повезло, что он сейчас на проекте, и о том, что он сейчас спасает свою жизнь.»
о том, как участникам (и зрителям) промывают мозг на тему того, что толстые люди = полулюди:
«Я верю в то, что большинство участников нормально относились к тому, что к ним относились как полулюдям, в то время, как они находились на проекте; они верили, что цель оправдывает средства. И если они взялись за то, чтобы сделать нас стройными — то и унижения, и плохое отношение того стоили. Я лично так не считаю».
Кай о диете участников и спортивных нагрузках:
«К сожалению то, что вам рассказывают о том, что участники делают, и то, что они на самом деле делают — две большие разницы, по крайней мере так было в третьем сезоне. Мы тренировались в любых условиях по 2 — 5 часов в день, даже тогда, когда были существенно травмированы. Совершенно не нужно тренировать девушку, которая весит 270 фунтов настолько жестко, чтобы вызвать у нее приступ рвоты в первый же день в спортивном зале. Но это отлично смотрелось на экране.
»На проекте был лицензированный диетолог, который, как предполагалось, должен был помогать участникам на ранчо… но каждый раз, когда она пыталась дать нам какой-нибудь совет… кто-нибудь из съемочной группы вставал и говорил, чтобы бы никого кроме своих тренеров не слушали. Мой тренер, она замечательный человек, но я ведь не знаю, есть ли у нее какие-либо профессиональные знания именно о диетическом питании."
о том как тренеры и продюсеры игнорировали докторов шоу:
«Доктор взял анализ крови, проверил ее и прислал нам микстуру, я правда не знаю что там было конкретно, но она была соленая, нужно полагать, что у нас электролиты были повышены. И когда тренеры узнали о том, что мы принимаем это лекарство, они сказали чтобы ни под каким предлогом мы это больше не употребляли, потому что из-за этого вода в организме будет
задерживаться, мы наберем вес к взвешиванию и нам придется пойти домой. Т.е. врачи нам прописали лекарство, а тренеры скзали „выплюнуть это, причем немедленно“. Было какое-то противостояние между теми людьми, которые на самом деле пытались нас привести в здоровую форму и теми, кто делал именно теле-шоу.»
о низкокалорийной диете на ранчо и последующем «расстройстве пищевого поведения»:
«Я думаю, что когда мы находились непосредственно на ранчо мы ели в пределах 1000 — 1200 ккал в день, хотя я не уверена. Проблема в том, что все ухудшилось когда я вернулась домой… Я получала письма от продюсеров: „что ты сегодня сделала?“, „достаточно ли ты тренируешься?“. Письма приходили постоянно. На меня давили, я пыталась делать все правильно, мне ведь говорили, что „это лучшее что со мной случилось“. И постоянно звучала фраза о „200 000 других толстых девушек были в очереди за тобой. Как ты посмеешь упустить такой шанс? Как ты можешь всех подвести?“
»Я дошла до того, что стала есть 1000 ккал в день и тренироваться 5 — 8 часов в день… у меня начали выпадать волосы, я вся покрылась синяками. Под глазами образовались круги. Ну и если вдаваться в подробности, то у меня прекратились месячные. Я спала по 3 часа в день. Я пыталась рассказать об этом организатором, но мне сказали «оставь это для камеры»
«В этот момент вмешались мой бойфренд в то время, который является сейчас моим мужем, мой лучший друг и моя семья, они сказали „Эй, сумасшедшая, ты умрешь, если продолжишь все это.“ Иногда я совершенно ничего не ела… главными продуктами были вода, черный кофе и сахарозаменитель. Дошло до того, что когда я нервничала или была расстроена я вызывала рвоту. Весы застопорились, я застряла на отметке в 163 фунта (74 кг) и тренер и продюсеры шоу сказали мне взять выходной.
Они сказали „твоему организму нужна встряска.“ Я так боялась еды, я пошла в магазин, купила упаковку печенек, литр молока, пачку слабительного и съела все это вместе. Я знала, что у меня проблемы. В тот момент я подумала „Хэй, ну и где врачи и психологи, которые должны были везде сопровождать нас и присматривать за нами? Те, о которых нам постоянно рассказывали?“
о том, как она стала выздоравливать:
»Слава Богу вмешалась моя семья. Они дотащили меня до финала. Самым первым блюдом, которое я съела когда вновь начала есть (мой муж сидел рядом) была тарелка овсянки и омлет из яичных белков с острым соусом. Мне потребовалось почти 1.5 часа чтобы съесть это, к тому же я рыдала на протяжении обеда.
о том как шоу повлияло на ее телесный образ:
«Шоу наградило меня не только забавным расстройством пищевого поведения, с которым я сражаюсь каждый день, но и совершенно исказило мое представление о своей фигуре, потому что чем легче я становилась во время шоу, тем сильнее я ненавидела свое тело. Я скажу, что при весе в 144, и в 262, и в 280 фунтов — никогда до шоу не ненавидела себя.
»Я все еще борюсь с расстройством пищевого поведения. Мой муж говорит, что я все еще боюсь еды… Я все еще под влиянием шоу. А когда я появляюсь на публике… первое о чем меня спрашивают обычно — «а сколько ты весишь сейчас?»
о том зачем она все это рассказывает:
«Я чувствую… ответственность за то, какой вред наносит шоу. Я была небольшой частью того, что этот вред наносило, теперь я та небольшая часть, которая может стать лечением… Когда ко мне подходят люди в слезах, рассказывающие о том „как они стараются, тренируются, считают калории, делают все возможное“ и спрашивают „почему я не могу потерять 12 фунтов за неделю, как это сделала ты?“… Я чувствую ответственность чтобы рассказать „Знаете что? Подавайте на меня в суд, NBC, но я говорю этим людяи, что я не теряла по 12 фунтов в неделю. Этого не было. Это была не неделя. И даже когда казалось, что я сбросила 12 фунтов за неделю… Я была настолько сильно обезвожена, что это было для меня опасно.“
о количестве контрактов и отказов, подписанных для того, чтобы попасть на шоу:
»В то время я думала, что если ты подписываешь бумагу… и в ней говорится «вы доверяете себя любому доктору, который будет лечить вас, но мы не проверяем подлинность его лицензии», и ты думаешь «да никто так не будет относиться к другому живому человеку, зачем мне вообще об этом волноваться?» Ты не осознаешь того, что есть люди, которые могут относиться к тебе ненормально. Тебе еще раз напомнят… снова и снова… что это единственный шанс в жизни, что 200 000 толстяков позади тебя, и что если ты не подпишешь… Мне кажется, что я подписала свою историю жизни и отдала им все права на беллетристику, если угодно. Один адвокат позже просмотрел бумаги и сказал, что «ты подписала даже то, что на самом деле не может быть подписано, а проблема заключается в том, что на них трудятся 100 адвокатов, а ты не можешь себе позволить и меня.» Иногда мне страшно от мысли, что я рискую своей семьей говоря об этом, но… моя же семья и научила меня тому, что «с правдой ты не сможешь сделать ничего неправильного. Я собираюсь сделать то, что должна сделать.»
о том, как участники обезвоживали свой организм перед взвешиваниями:
«Я и не знала как можно обезвоживать свой организм, пока я не попала на ранчо. Это случалось каждую неделю. Каждую неделю взвешивание происходило следующим образом: все начиналось в 10 утра на весах для рогатого скота на ранчо, это не снималось. Я хочу напомнить, что съемки происходили в Сими Валли, в пустыне в Калифорнии, так что там было жарко. В утро, когда должно быть взвешивание ты просыпался, надевал нижнее белье, шорты из спандекса, тренировочные штаны, спортивный лифчик, майку, кофту с длинными рукавами, тренировочную майку, шапку, застегивался, надевал кенгуруху и отправлялся в спортивный зал. Это не был настоящий спортивный зал, это была временная конструкция исключительно для съемок, в ней не было кондиционера. Тебе нужно было закрыть все двери и все окна в зале. Затем ты тренировался 2 — 2.5 часа (настолько долго, насколько мог) без воды. (Мальчики брали воду, полоскали рот и выплевывали. Я же так делать не могла — потому что как только я бы глотнула воды — я бы выпила все). Большинство из нас, если не сказать, что все — переставали пить воду за 24 часа до взвешивания. Если не за сутки, то с 17 часов предыдущего дня. А после ты пил кофе (в случае, если что-то употреблял в предыдушую ночь), поскольку таким образом организм очищался и происходило обезвоживание.
»Итак после двух часов тренировки в духоте, пропотев по максимуму, ты возвращаешься в дом, принимаешь душ, сушишь волосы, облачаешься в самую легкую одежду, которую только можно найти (обычно это шорты и топ из спандекса). Затем ты спускаешься вниз, взвешиваешься и в следующую секунду выпиваешь залпом воду, потому что ты совершенно обезвожен."
о своем самом тяжелом взвешивании:
«Самое худшее, насколько я помню было самым последним, перед финальным взвешиванием, когда осталось всего 5 участников. Помню как я тренировалась на эллиптическом тренажере, была так измучена, готова отправиться домой, я была обезвожена, у меня полились слезы, я заплакала… но продолжила тренироваться… это вызвало цепную
реакцию в зале и все пять участников тоже расплакались. И нас к тому времени уже так зазомбировли, что помнится, я вслух сказала „Ну, по крайней мере, со слезами мы потеряем еще немного “жидкого веса»
о том, как участников учили обезвоживанию:
«Об этом рассказали тренеры. Для Ким Лайонс это был первый сезон и она, после разговора с Бобом сказала своей команде: „Знаете что, давайте в этот раз сделаем все честно — никакого обезвоживания, давайте все будет здорово.“ И Боб с ней согласился. Затем, прямо перед нашим первым взвешиванием Ким подошла к нам и сказала: „Ребята, мне действительно очень и очень жаль. Я помню, что Боб и я согласились отказаться от обезвоживания, но я наблюдаю за Бобом, и вы знаете, сейчас он высушивает свою команду. И если мы не будем делать то же самое, у нас не будет шансов. Вам придется выбирать номинантов на выбывание и уходить одному за другим. Вот так все и началось.“
о том, как шоу показывает участников с плохой стороны из-за отказа тренироваться с травмами:
»Тебе на самом деле вбивают в голову, что ты сам во всем виноват, что ты недостаточно сильный, недостаточно хорош… Например, Хизер, участнице из моего сезона, один из тренеров-медиков, не персональный тренер, сказал «Вот в чем проблема, оба твоих колена повреждены, я думаю ты порвала икроножную мыщцу». Об этом она и сказала своему персональному тренеру, но когда вы смотрите эпизод шоу — Хизер ругается с тренером и говорит «Послушайте, я не могу это сделать». И они дают вам понять, что это происходит потому что она ленива и отказывается тренироваться, хотя на самом то деле доктор сказал ей «Не бегай, не делай этого, тебе нельзя делать то-то». А продюсеры и тренеры все равно хотели чтобы она это делала, просто на камеру. И когда она отказалась делать это на камеру — потому что это повредило бы ее здоровью еще больше (а ей впоследствие пришлось сделать уколы стероидов прямо в колени) — все подали так, если бы она была просто ленивой и упрямой. 22 миллиона американцев смотрят на тебя и думают какой ты ужасный, денивый и неблагодарный человек. И на сайте NBC ей даже оставляли смертельные угрозы. Мне просто писали что я «уродлива когда плачу» или что «я ленива». А вот ей даже угрожали.
о том как реагировали люди, услышав ее историю:
«Сейчас я сталкиваюсь с враждебностью, сейчас, когда рассказываю правду о том, что произошло на шоу. Мне говорят, что я неблагодарная или что должно быть я лгу, ведь все остальные говорят о своих положительных эмоциях… Один человек даже добавил меня в друзья, чтобы отправить мне письмо ненависти… Самое худшее это бешеные фанаты теле-шоу, которым отчаянно необходимо волшебный элексир, но когда ты говоришь им, что его нет — они расстраиваются. Я не позволю им ранить свои чувства. Но меня удивляют и другие участники, которые были на шоу, которым видимо выгодно, чтобы „миф“ о шоу долго жил.
Но в то же время меня поддержали некоторые участники, которые сказали „Спасибо, что ты хоть что-то рассказала. Мы не можем об этом говорить, т.к. все еще связаны контрактами и мы боимся, что это как-то может сказаться на наших семьях.“ Плохо только, что из-за того, что они боятся — я получаю это в личных имейлах, а все негативные комментарии от других участников — высказываются публично.
»Нужно заметить, что есть люди, которые получили действительно позитивный опыт на проекте. Не знаю, но я говорю о своем опыте. Если всю твою жизнь у тебя был лишний вес и ты смирился с мыслью о том, что ты ничего не стоишь, пока ты толстый, и вдруг ты попадаешь в место, в котором, неважно какими способами ты можешь превратиться в стройного, а именно об этом ты всегда мечтал, тогда, нужно думать, это позитивный опыт… для меня «быть стройной» — это еще не «всё».
о мечтах о стройности:
«Они сказали, что были очень удивлены мной, как участником, потому что если вы посмотрите сезон с начала и до конца, вы заметите, что я, как личность, не изменилась. Моя реакция была „А почему я должна была?“ Я думаю, что 95% участников в начале сезона были одними, а к концу — совершенно изменились. И это случилось из-за того, что они верят в то, что стройность исполнит все твои мечты. Но ведь твой доход тот же самый, 144 фунта веса в тебе или 268. Ты или доволен своей жизнью, или нет.»
о члене съемочной группы, который выступал на стороне участников:
«На проекте был один человек, который, как я думаю был за нас. Его звали Джон, сейчас он вроде тренер университета Южной Каролины. Я не уверена. Они пригласили его на передачу, посколько в предыдущих сезонах, если участник подворачивал ногу или натирал мозоли, он сам заматывал ногу и наклеивал пластырь, так что они пригласили доктора Джона для помощи и лечения травм. Он был очень сочувствующим. И каждый раз когда мы приходили в его домик за лечением, когда мы могли (а съемочная группа пыталась не пускать нас туда), мы попадали в безопасное место. Ты мог зайти и поговорить о том, что происходит без камеры, направленной тебе в лицо. Но ближе к концу съемок и это место перестало быть безопасным, т.к. им стало казаться, что слишком много „драмы“, слишком много „пикантных подробностей“ обсуждается в этом маленьком доме исцеления. И они так и не вернули Джона в четвертом сезоне.
»Он пытался вступаться за нас несколько раз, а съемочная команда затыкала его, ну или это делали наши тренеры. Например, когда он пытался в соответствии с рекомендациями врача дать нам раствор электролита, или когда он пытался сказать тренеру о том, что возможно у Хизер порвана икроножная мышца и ей нельзя тренироваться — но команда сделала все так, что Хизер выглядела как нытик"
о том, что она думает о продолжении шоу:
«Уничтожьте свои весы. Глупо измерять свою ценность, основываясь на цифрах, которые показывает маленькая коробочка каждое утро. Это полнейшая глупость. Ничего общего с достоинством. Никому не нужно реалити-шоу чтобы стать здоровым человеком. Любите себя несмотря на свой вес. Если кто-то к вам подходит и говорит, что вы толстый, или если кто-то говорит вам, что вы прекрасны — ничего общего с тем, кем вы являетесь это высказывание не имеет, во всех смыслах. Помните об этом.»
Взято в контакте
