история из однокласс..

Недавно на моих глазах в автобусе произошел такой случай, после которого я не могла всю ночь уснуть. Зашли на остановке девушка молодая, мальчик трех лет и женщина под полтинник: мама, сын и бабушка. Не перепутаешь. Сели недалеко от меня: девушка с ребенком на коленях – у окна, бабуля у прохода. Мальчик в окно смотрит, пальцем по стеклу водит. Женщина приняла независимый вид, молодая мама – отсутствующий и немного уставший. — Ма, смотри, как у папы машина! Пауза и недовольное ерзанье бабушки. Пацан еще так прикольно говорил, совсем по-детски, шепелявил и трещал. Но я не смогу так передать, тем более написать. Наверное, все и так знают, как говорят дети. — Ма, а это папина машина? — Нет, это другого дяди машина. — А почему в ней тетя? Бабушка фыркает. Мама просто улыбается. — Значит, это тетина машина. — А где папина машина? Бабушка кряхтит что-то вроде «охо-хо». Представьте, что завтра у всех выходной, а вам сказали обязательно быть на работе. Представьте и скажите «охо-хо». Вот так и она. — В гараже. Это мамочка отвечает. А бабушка усмехается: эх! Пауза секунд на тридцать – дети, наверное, на большее не способны. — Мама, а когда папа придет? — Папа работает. Ему некогда. — И ночью тоже работает? — И ночью тоже. — Так он что ли совсем не спит? — Конечно, спит. Все спят. — Тогда почему он с тобой не спит? Короткий торжествующий смешок ставшей уже мне неприятной бабушки и неловкая улыбка– в сторону – молодой мамы. — Папа занят. — Мама, давай найдем папу. Я по папе соскучился. Мама, а ты по папе соскучилась? Бабушка обернулась к малышу и принялась поправлять ему курточку. — Женечка, папа уже не придет. Папа нашел другую тетю. — Мама! Это уже гневный и какой-то раненый крик девушки. Бабушка – вся торжество и независимость. И тут сидящий впереди парень лет двадцати пяти оборачивается к мальчику, не обращая внимания на тетку. — Братишка, так тебя Женей зовут? Растерянный и собравший личико в гримасу предстоящего рева пацаненок недоверчиво смотрит на парня, прижимается к своей матери и тихо так: — Меня Женя зовут. Парень радостно усмехается и протягивает большую ладонь со сбитыми костяшками пальцев: — Тогда привет! Меня Дима зовут. Маленький Женя прижимает кулачки в груди и испуганно смотрит на руки нового знакомого. Бабушка источает подозрительность и брезгливость, мама – что-то вроде недоумения и смущения, но не так картинно и книжно, как это получается у меня сказать – легкий налет, понимаете? — А я тебя, братишка, все искал. Мы с твоим папой вместе работаем. Вот, видишь, – он протягивает мальчишке левую ладонь, где на костяшках совсем свежие рубцы, – я поранился, и он вместо меня работает. Он по тебе очень соскучился, только у нас тетка-начальница злая, не отпускает его. Он дал мне твой адрес, просил подарок передать, только я адрес потерял. Уж извини, Женёк, так получилось. Ты на меня не сердишься? Мальчик с интересом смотрит на нового знакомого, пинает ногами спинку переднего сиденья. — А где подарок?—застенчиво­ и тихо спрашивает он. — Вот, держи, – парень протягивает глянцевый журнал с автомобилями. Женя хватает и прижимает к груди журнал, а тетка-бабушка презрительно и гневно открывает рот, явно собираясь что-то сказать. — Заткни пасть, сука, пока я тебе башку не оторвал, – проговаривает парень негромко, но так, что каждая буква впивается в повисшую тишину. Один лишь мальчишка увлечен журналом и ничего не слышит. Парень встает и, раздвигая помертвевших пассажиров широкими плечами, пробирается к выходу. — Пока, Женёк! – уже от выхода кричит он пацаненку. Женек, уже увлеченный журналом, рассеянно ищет Диму глазами и машет ему рукой. На глазах у молодой мамы слезы. Бабушка смущенно кашляет, но под осуждающими взглядами окружающих не решается что-либо сказать. Троица вышла раньше меня остановки на три. Малыш крепко держал папин подарок и уже болтал с мамой о всяких глупостях. Бабушка, насколько я мог видеть, молчала. Надеюсь, молчит до сих пор.