Дарвин отдыхает. Жимоланская корова

Ох, и насмеялась же я сегодня!    Не помню, когда последний раз так ухахатывалась.    Сын со своей комнаты выбрался посмотреть и чегой-то мамуль смехом захлебывается.   

Сейчас, расскажу. Главное же ж воспроизвести все в подробностях, — тут детали важны!   

Вообщем, приходит муж любимый с работы под шафе, что случается очень редко, но вот как-то так метко. Извинительный весь такой, обнимательный, ласкательный, ну, только не мурлычет, чтоб я не сердилась.    Накормила я его по- быстренькому и манюню сдала на сон. Иди, говорю, ложись, хоть что-то полезное сделай, поспи вместе с ребенком.   

Мужа лялю угомонил быстро, через минуту и сам засопел. Час спят, два, — вроде, как и вставать пора, иначе мне ночка веселая обеспечена.  Ребзь выспится, а ночью в ладушки и сороку- ворону играть будет. 

Тут и мася проснулся, возвестив меня об этом громким СИИИСЬ!    Папочку, понятное дело, это требование не пробрало, не к его же сись обращение было направлено, так что он спокойно дрых дальше.   

У меня тем временем плита дымилась и помощь дражайшей половины была ну, просто необходима, поскольку делать поджарку для борща и одновременно кормить титей детку – ну, не мой пилотаж. 

Вобщем, бужу мужа. Вставай, говорю, с сынулей посиди, а то борщ с горелками есть будешь. 

И тут он с закрытыми глазами выдает: — Не мешай, я двух ЖИМОЛАНСКИХ коров покупаю. 

— Каких коров?   

— Жимоланских! Ребенка-то кормить нужно!   

Я понимаю, что человек находится между сном и явью, но остановиться уже не могу.   

— А почему жимоланских? Попроще ничего не нашел? (В этом месте я уже катаюсь со смеху    ) 

— Потому что жимолость жрут! Чего непонятного? Не мешай!   

Но я ж и дальше настырно в его сон лезу. 

— А чего, — говорю, двух-то? — Ты уж стадо покупай! Молочным бизнесом займемся! 

-Ты совсем, что-ли? Наконец он открыл глаза, но каким то образом по инерции продолжал? — У нас же в саду только два куста ЖИМОЛОСТИ – не прокормим! 

— А что это твои коровы такие гурманы?   

— Какие коровы? Муж смотрел на меня давящуюся смехом, как на полоумную. И через несколько секунд, вспомнив свой сон, обиженно пробубнил: 

— Очень смешно, над спящим и не совсем трезвым человеком изголятся.   

Я же еще минут пять была такая.