Карл Витакер
Мой первый опыт обращения к психологу случился, когда сыну было 3 года. Мы обратились после смерти свекрови. У нас в семье был эмоционально сложный период, который совпал с кризисом трех лет. На тот момент я уже прочитала достаточно много психологической литературы и у меня было представление о работе психолога и о детской психологии. Но я не знала, как выбрать нужного специалиста и на что ориентироваться. Я пошла к психологу по рекомендации, к кандидату наук с кучей сертификатов. Мне казалось, что такой специалист не может быть плохим. В процессе консультации ребенок раскапризничался и отказался выполнять какие-то тесты, как оказалось позже, он начал заболевать. Психолог сказала, что «такого» она еще не видела, чего конкретно не объяснила. Потом стала говорить о том, что советы Гиппенрейтер про активное слушание и диалог с ребенком работают только с подростками, а 3-летние дети иногда понимают только физические наказания. В ходе разговора она обесценила и высмеяла мой опыт материнства, настоятельно советовала отдать ребенка в музыкальную школу, чтобы у него времени на глупости не было. И в завершении всего, привела пример, о том, как кто-то в наказание порвал билет ребенка в цирк у него на глазах. Конечно, и речи не было о том, соответствует ли проступок наказанию. Вышла я оттуда в шоке, еще и от того, что кто-то ведь поверит ей и будет следовать её советам.
Потом мы нашли хорошего психолога и проблемные моменты откорректировали буквально в течение недели.
Я прохожу личную терапию у психолога уже 2 года. Это обязательное условие для практикующего специалиста и на это следует обратить внимание при выборе психолога.
Помимо техник, методов, теоретических знаний и навыков, главный инструмент психотерапии — это личность психолога. Личностные человеческие качества в первую очередь влияют на психотерапевтический процесс. Потому что доверяете и выстраиваете отношения вы, прежде всего, с человеком, а не с набором техник и методов.
Сталкиваясь в своей работе с полным спектром человеческих эмоций, психолог должен быть устойчив, осознавать себя и свои чувства, отделять свое личное от истории клиента. Для того, чтобы помочь другому человеку познать свой внутренний мир, нужно для начала познать свой собственный. Иначе, в какой-то степени, на происходящее между психологом и клиентом будет влиять не осознанная и не проработанная история психолога. Также собственный клиентский опыт помогает лучше понять клиента.
В начале мне было сложно, страшно, странно. Был этап, на котором я сменила психолога, когда поняла, что именно мне нужно. В какой-то момент было ощущение, что стало только хуже, что я хожу по кругу, что мне не помогают. Были сессии, на которых я просто плакала и от этого становилось легче. Был пройден большой путь, через собственное сопротивление, разочарование, злость, боль, удивление, через работу с навязанными чувствами вины и стыда. Появилось доверие, ощущение близости, иногда сложно переносимой за пределами кабинета и терапевтической сессии. Потому что в кабинете между психологом и клиентом создается особое безопасное пространство, не затронутое посторонними контекстами. Именно поэтому психологи не работают с друзьями, знакомыми и членами семьи.
В следующий раз я попробую ответить на вопрос, который слышу чаще всего. Чем же все таки разговор с психологом отличается от разговора с другом/подругой?
Интересно, как же всё-таки найти хорошего психолога? Я бы хотела, но как к этому приступиться и не знаю..