Навстречу новой жизни. Часть 5.

Итак, ничего не оставалось, кроме как самой ехать приглашать маму. Костя не отпустил меня одну, договорились, что он в машине посидит. Взяла у брата авто (была доверенность на меня) и отправились по знакомому маршруту. Ворота во двор оказались открыты и я спокойно зашла. Давно же меня здесь не было. На переднем дворе на месте моей Жули был привязан ее сынок Черныш. Такой большой вымахал, но я все равно узнала. Он пытался лаять, но я позвала по кличке и он радостно завилял хвостом. На лавочке вольяжно разлеглась моя любимица Сонька-кошка, которую я некогда привезла из города, где училась. Мать тогда не обрадовалась, но я не могла оставить ее там на произвол. Ее котенком кто-то выкинул на улицу зимой. По расцветке ну точно сиамская, а как на самом деле, кто его знает. Я подошла и потрепала ее по красивой лощеной шерстке и та замурлыка. Не знаю точно, узнала или просто приятно стало. Все было таким знакомым и в то же время таким чужим. Сколько времени я здесь не была? Два с половиной-три года? Сбилась со счета. Да и с приездами из Австрии/Индии, с работой в учебном центре я здесь была крайне редким гостем. На встречу мне из заднего двора вышла мать. Вышла, глянула на меня и молча пошла в дом. Я за ней. Она села в зале на кресло: зачем приехала, здесь тебя не ждут и твоего ничего нет. Я: мне ничего не надо. Приехала пригласить тебя на свадьбу. Она: ба! Вспомнила, что у тебя мать есть, на свадьбу зовешь? А папашку своего уже позвала? Тебе же он дороже. Я: отца себе я не выбирала. Выбрала ты и не надо перекладывать на меня ответственность. Она: а кто ж знал, что он таким козлом окажется? А ты сознательно пошла ему борщи варить после всего, что он нам сделал. Забыла, как диплома тебя чуть не лишил, забыла, как раком в огороде с детства стояла и на рынках ночи не спала? Я: не хочу об этом помнить и тебе советую забыть и жить дальше. Ничего не вернуть, так зачем изводить себя и других. Он не прав был, но ему уже мало осталось. Но пока родителей у меня двое, мне важно, чтоб на свадьбе были оба, вы мне одинаково родные, нравится тебе это или нет. Она: ты меня на одну ступеньку с этим уродом не ставь. Я тебя поднимала, поддерживала, а теперь что? Мы одинаковые? Я: ну, хватит, мам. У брата на свадьбе не была, хочешь и мою пропустить? (Брат женился на девушке с ребенком, а мать была категорически против. Они ждали меня на свадьбе, перенесли специально к моему отпуску из Австрии, несмотря на то, что Аня была уже в положении. Но мать отняла у меня деньги и телефон, приказав сидеть дома в селе. Брат очень обиделся на меня тогда). Она: если ты не умеешь себя вести и ставишь меня наровне с…, значит и на свадьбе мне делать нечего. Я: чего ты добиваешься? Она: чтоб ты поумнела! Как взяла бы лозину и лупила бы, пока вся дурь не выйдет. Я: так возьми и лупи!.. Мать выбежала на улицу, в саду выдрала куст крапивы, оголила большую ветвь и стала грозить перед моим лицом. Я тоже вышла к тому моменту во двор и сказала: ты не грози, хочешь бить, бей!… Мать стала шмагать (укр «бить») меня по спине, рукам, ногам. Я только крикнула: по лицу не бей, замуж выхожу. Она заметно устала и остановилась. Я: полегчало? Она: нет. Я: еще бей… И снова она лупила меня со всей силы по всему телу, пока я прикрывала лицо, согнувшись от боли. Наконец, она откинула лозину и со слезами на глазах бросилась меня обнимать. Я увернулась от этих объятий. Оставила пригласительные для нее и деда на лавке возле Соньки, кинула ей пару слов «ждем на свадьбе в эту субботу» и вышла со двора. Жгло все тело, но еще больше жгла обида. Обида за то, что в их сложных отношениях с отцом крайней осталась я. Костя встретил меня с круглыми глазами: что произошло, почему ты вся красная? Мое тело уже покрылось волдырями и кровоподтеками от кропивы. Я ответила: все хорошо, миссия выполнена, поехали домой.