Мама…

В не раз уже заштопанном халате, из яркого цветного волокна, в больничной переполненной палате, стоит старушка, плачет у окна. Её уже никто не утешает, все знают о причине этих слёз. 
Соседок по палате навещают, а ей, лишь раз, сынок халат привёз. Про тапочки забыл, сказал смущённо: 
— Я завтра привезу… 
Потерпишь, мать? 
— Конечно, потерплю. Я ж на перинке и в шерстяных носках могу лежать. Куда мне тут ходить? Простора мало. Покушать санитарки принесут. Меня болезнь настолько измотала, что мне б лишь полежать, да отдохнуть... 
Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку: 
— Тут… 
Понимаешь…
Дело есть к тебе…
Всё это очень путано и тонко…
Но ты не думай плохо обо мне! Квартира у тебя стоит пустая, и мы с женой подумали о том, что ты то там, то тут… 
Одна… 
Больная…
Поправишься — к себе тебя возьмём! И внуки будут рады, ты же знаешь! Они души в тебе не чают, мать! Всё! Решено! Ты к нам переезжаешь! Твою квартиру будем продавать! 
Достал бумаги, молвил без сомненья: 
-Я все продумал, мне доверься, мам…
Как только мы увидим улучшения, отсюда сразу жить поедешь к нам. 
Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная… А внуки — ради них и стоит жить! И подписала, не подозревая, как все на самом деле обстоит. Проходят дни, проходят и недели…
Сынка все нет. И вряд ли он придёт. Старушку тешали и жалели…
Но кто же и чего тут не поймет? А с каждым днём старушка всё слабеет, и по ночам все чаще снится сон, как кашку по утрам сыночку греет, но плачет и не хочет кушать он. И первые шаги сынка-малышки, и слово, что сказал он в первый раз, и первые царапины и шишки, и детский сад, и школа- первый класс…
Врачи молчат, стараясь что есть силы, хоть как-то ей страданья облегчить. 
А родственники строго запретили, старушке про диагноз сообщить. Она не знает, что больница эта- не городской простой стационар, что шансов на поправку больше нету…Но, для нее незнанье-не кошмар. Табличка «Хоспис» на стене у входа, ей ни о чём плохом не говорит. На странные слова давно уж мода, и нужно ли кого за то винить? Она не знает, что сынок исправно, звонит врачам, в неделю раза два: 
— Вы ж говорили- умирает…
Странно…Что до сих пор она ещё жива…
Она жива. Она всё ждет и верит, что сын придёт, обнимет, объяснит, откроются сейчас палаты двери, она же всё поймёт и всё простит. С последних сил встаёт она с кровати. 
Держась за стенку, подойдёт к окну. Насколько ей ещё терпенья хватит, так верить безразличному сынку? Она готова до конца стараться. И сил, что нет, она должна найти. Вдруг он придёт? Она должна дождаться! Придёт…
Ну как он может не придти? 
Стоит и плачет… 
Ждёт от сына вести…
На небо лишь посмотрит невзначай, и теребит рукой нательный крестик — Мол, подожди, Господь, не забирай! 

Не стоит ни когда забывать о самых близких тебе людях, они дали тебе жизнь, воспитали, вырастили...
Благодаря им, ты сейчас живешь! Они твои родители, твоя кровь!