БРРРРРРРРРР...2 ЧАСТЬ… СЛАБНЕРВМИМО

В поезде (часть 2/2)

— Чего читаешь внученька? Ась? «Ричард Бертон упоминал обычай ютов съедать сердце смелого врага или какую-либо другую часть его тела, чтобы получить его храбрость», — заглянул он мне через плечо. — Ученая, да? В Москве учишься? Мне бы твои мозги — у меня-то самого — скрелоз. Дохтур говорит, рассеянный. Рассеянный я, да. На старости лет и память растерял, и руки трусятся — не то что по молодости. По молодости-то я — ух!

— Совсем ты девонек заговорил, старый, — прошамкала бабулька, которая наконец оставила платок в покое. — Взял бы да заварил чайку нашего. Вон, ночь скоро… Поди, притомились они.

И правда: солнце уже скрылось за горизонтом и бесконечная стена леса за окном поезда слилась в одну сплошную серую массу.

— Чайку! Конечно, чайку! — засуетился дед, доставая откуда-то холщевый мешочек. — Это настоящие, нашенские, таежные травки! Нигде таких не найдете! Сам собирал, сам сушил… Да вы сами-то попробывайте…

Старик шустро сбегал за кипятком, и через пару минут по купе разлился сладковатый, слегка терпкий аромат. Дед явно знал толк в травках. Чай оказался на вкус удивительно мягким и необыкновенно приятным. Бабулька напротив ласково щурилась на раскрасневшуюся Варьку, а я прихлебывала из своего стакана, смотрела на проносящиеся мимо столбы, плавно скользя взглядом по проводам. Мерный перестук колес и мягкое покачивание вагона…

Я не поняла, как уснула. Вернее, я даже не поняла, что проснулась. Мысли путались, а полумрак купе, освещенного лишь ночником, не давал взгляду зацепиться за что-то реальное, не раскачивающееся вместе с поездом. Какие-то скомканные звуки долетали словно издалека — рваные, бесформенные, неосознанные. Ватные руки и ноги совершенно не слушались команд мозга и лежали вдоль тела словно чужие. Тяжелая голова не желала отрываться от подушки. Я смогла лишь слегка скосить взгляд. Мне захотелось зажмуриться. И закричать…

В маленьком пространстве под столиком я увидела лежащую Варьку. Над ее лицом склонилась старушка, прижавшись к нему, словно целуя. Всхлипывающие, причмокивающие звуки долетали до меня. И долгий, протяжный, тихий варькин стон… Бабка оторвалась от Варьки, и голова моей подруги бессильно склонилась на бок. У нее не было глаз. Лишь две пустые окровавленные глазницы с вырванными веками слепо уставились на меня, а безвольные губы силились что-то сказать.

Тошнота подкатила к горлу. Я подняла взгляд. Надо мной стояла старуха и смотрела на меня мутными глазами с бельмами. Окровавленные губы всасывались в рот, который словно собирался вобрать в себя все ее лицо, натягивая морщинистую кожу на скулах и подбородке. Бабка облизнулась и снова издала чмокающий звук, раскрывая черный провал беззубого рта.

— Счас-счас, милая, — раздался рядом суетливый голос деда. — Вот жеж скрелоз проклятый, совсем забыл…

В поле зрения появился старик и наклонился надо мной с извиняющейся улыбкой.

— Ты уж не серчай, внученька, — он ласково погладил меня по голове трясущимися узловатыми пальцами. — Старые мы с ей, одинокие. Никого у нас окромя друг дружки нетути.

Перед моими глазами возник топор. Я, не отрываясь, смотрела на тусклое лезвие.

— За… что… — еле слышно выдавила я.

— Эх, мне бы твои мозги!.. — крякнул старик и замахнулся.

Авторство: Astreya777