БРРРРРРРРРР...1 ЧАСТЬ… СЛАБНЕРВМИМО

МОЙ ДОГОВОР
(1/4)

«Здравствуй, читатель!..
Никогда не думал, что все так повернется, и последнее мое письмо, моя фактическая предсмертная записка будет адресована незнакомцу, который найдет его по воле случая.
Я даже не знаю, кто ты, но прошу, удели мне пару минут и послушай мое предупреждение. Кто знает, возможно, ты будешь сильнее и умнее меня и не станешь заключать сделок с…
с НИМ.
Но я не представился. Меня зовут Максим С. И я художник. Точнее, был художником. На момент чтения тобой этого письма меня точно не будет в живых, я в этом уверен.Всему виной
моя глупость, и, наверное, мое тщеставие. Мне хотелось прославиться, и я усердно работал над своими картинами, но не видел отклика от общественности, критиков и прочих лиц, на
коих я почему-то уповал. Приходилось голодать, картины приносили гроши, иногда я продавал их у метро за копейки. Продавал, потому что было не жалко: эти картины были не совсем
такими, какими я видел их в своем воображении. Моим рукам не хватало мастерства, чтобы донести до людей те образы, что приходили ко мне в воображении. О, они были прекрасны…

ОН явился именно в момент моего полного упадка. Я запил, спускал на выпивку все деньги, уничтожал холст за холстом. То, что удавалось спасти хозяйке квартиры она забирала вместо
оплаты. Кажется, она одна считала меня талантливым…
Я опускался все ниже. Не помню, как оказался в том дворе, даже не помню, что это был за двор, но главное, что там я встретил ЕГО. ОН подошел ко мне, сел на скамью рядом со мной и,
положив обе руки на трость с большим белым набалдашником, усмехнулся, глядя на меня. Я думал, ОН будет читать мне нотации, учить меня, осуждать за пьянство, мол: „такой молодой,
а губишь свою жизнь. Да ты посмотри на себя, как не стыдно, а у тебя, небось, родные, близкие и т.д. и т.п.“, но ОН не стал ничего такого говорить. Незнакомец в темном
плаще смотрел на меня лишь краем глаза, но почему-то от этого взгляда я моментально протрезвел. Голова работала ясно и четко, сердце застучало быстрее, точно эта встреча предвещала
большие перемены. Так, впрочем, оно и было.
— Прекрасный вечер, не правда ли? — было первое, что спросил незнакомец. Я сглотнул и побоялся, что язык не будет слушаться меня, но заговорил без малейшей запинки. Хмель выветрился
моментально и не только из головы, но и из всего тела.
— Странный… — надтреснуто произнес я. Почему-то мне становилось не по себе рядом с этим человеком, но я не смел уйти. Не поверишь, читатель, я ждал, пока ОН разрешит мне уйти.
— Чего бы ты хотел от этого вечера? — вдруг спросил незнакомец. Меня пробила дрожь. Где-то в глубине души я осознал некий сакральный смысл, который мой странный собеседник, лица
коего я не видел, задал мне.
— От этого вечера? — переспросил я.
— А у тебя есть более серьезные пожелания? — спросил ОН, будто бы с усмешкой. Я сглотнул комок, подступивший к горлу от волнения.
— Я художник, — вырвалось у меня. Лишь тогда незнакомец повернулся ко мне, и я остолбенел. Из-под тени широкополой шляпы и поднятого ворота пальто, на меня смотрели два желтых глаза.
Тогда мне подумалось, что это галлюцинация из-за алкоголя, и лишь теперь я понимаю, что все было совсем иначе. Я заинтересовал ЕГО.
— Пьешь ради вдохновения?
— Нет, — робко отозвался я, — я хочу писать картины…
— Так пиши. Ты же художник, — снова саркастически усмехнулся незнакомец. Я не узнавал себя. Никаких мыслей, наподобие: „Да кто ты такой, чтобы учить меня?“ или „Засунь свой сарказм
себе в одно место“, у меня не возникало. Я лишь слушал ЕГО, не в силах отвести взгляд от этих желтых глаз.
— Я не могу… образы, я не могу передать их правильно.
— Может, ты передаешь не те образы? — спросил ОН. Я пожал плечами.
— Ни один образ, который приходит мне в голову, я не могу передать правильно. Наверное, поэтому я не могу добиться признания.