Сезон охоты на детей открыт — пожалуйте, господа!

Людмила  Рябиченко, Русская народная линия

Проблемы семьи и брака
Ювенальная юстиция / 08.02.2012

В России бушует крупномасштабная кампания по тотальному уничтожению родительства и хищению детей в особо крупных размерах …

В Архангельской области из-за тоски по дому  погибла пятнадцатилетняя девочка, которую вместе с двумя сёстрами отобрали у работающей матери и поместили в детский дом.

В Екатеринбурге  страдает от горя и неизвестности мать, у которой за отказ от госпитализации девятимесячного сына, его похитили ворвавшиеся в дом автоматчики в форме полиции вместе с сотрудниками опеки.

В Санкт-Петербурге положительную во всех отношениях  супружескую пару заставляют вместо опеки оформить усыновление девочки, к которой они уже привыкли, и которая ждёт не дождётся, когда переедет домой, к долгожданным родителям, угрожая в противном случае вообще лишить возможности взять её в семью.

Семья из Сергиева Посада, напугавшись того, что двухлетний ребёнок, разбивший на кухне пузырёк с валерианой, мог проглотить таблетку, вызвала «скорую помощь». Медики на всякий случай сделали промывание желудка и оставили ребёнка дома, как не нуждающегося в наблюдении. Но уже назавтра в семью пришёл следователь, и несколько дней родителям пришлось в страхе от перспективы возможных санкций опеки доказывать отсутствие собственного злого умысла в происшествии.

Это, к сожалению, уже типичные случаи, но есть и новые тенденции.

Так, многодетная верующая семья в Санкт-Петербурге возвращалась домой на своей машине. Задремавшую двухлетнюю малышку мама держала на руках. Сотрудники ГИБДД, остановившие машину, выписали штраф за нарушение правил перевозки детей в автотранспорте и предписали родителям явиться назавтра в инспекцию вместе… со всеми шестерыми детьми. После бессонной ночи родителями было решено пойти к инспекторам без детей. На беседе в автоинспекции их спросили, отчего они не привели детей, а потом проговорились, что планировали отобрать у них всех детей за то, что они «наплевательски отнеслись к жизни и здоровью дочки, поэтому представляют угрозу для всех остальных детей». К счастью, родители на сей раз были прощены, но покой отныне потеряли.

Что же происходит? Почему одни граждане страны похищают детей у других граждан или угрожают сделать это? А когда делают, то делают это открыто, с ощущением собственной правоты?

В России наступил «сезон охоты». Охоты на детей. Причём, всё законно, не придёрешься. Ружья — свои, лицензии — государственные.

Утверждённые и разосланные по всей стране регламенты межведомственного взаимодействия обязывают ОВД, (и теперь уже ГИБДД?), учреждения здравоохранения, социальные службы, КПДН, управляющие компании, школы, детские сады, старших по дому, соседей и проч. сигнализировать обо всех подозрительных случаях, связанных с воспитанием детей, после чего включается механизм предварительного шантажа родителей (на удачу) или сразу же «нажимается кнопка» реального изъятия ребёнка.

Медицинские учреждения в рамках ст.20 п. 5 нового закона «Об охране здоровья граждан» могут теперь инициировать судебный иск к родителям, отказавшимся от медицинского вмешательства ребёнку, а сами родители в течение суток должны сообщить о своём отказе в опеку. И тогда они уже могут с полным основанием ожидать стука в дверь и появления на своём пороге тётенек из опеки в сопровождении крепких ребят с автоматами в полицейской форме.

Детские поликлиники под страхом изъятия детей у «слишком умных» родителей выполняют коммерческие планы по всеобщей иммунизации зарубежными сомнительными вакцинами, самой прибыльной из которых становится инвалидизирующий детей «гардасил» (35 тыс.руб. за прививку). Те отцы и матери, которые решаются на «бунт», попадают в картотеку «неблагонадёжных», из которой в любой момент может быть извлечён файл с подробной информацией о семье, и начата новая охота. Ату их!

Психологи в школах и детских садах проводят тестирования детей проективными (то есть теми, которые проецируются на личность самого психолога, а он, кстати, может работать в центре «Озон») методиками под названием «Моя семья», «Рисунок фантастического животного» и др., и на основании собственных интерпретаций создают «базы данных неблагополучных семей», с которыми потом целенаправленно работают.

«Уполномоченные по правам участников образовательного процесса» получают планы по выявлению «жестоких» семей и доносительству на них под страхом лишения работы или уголовного наказания за «сокрытие преступления».

Турникеты, вводимые повсеместно в школах, создают электронные базы данных на детей: ФИО, фото, родители, адрес, телефоны, привычки, меню, и главное — перемещения. Информация теперь, как известно — товар. Кому она будет продана? Призванные, по версии организаторов, защитить детей от несанкционированного проникновения в школу подозрительных лиц, турникеты надёжно запрут школу от… родителей, чей контроль над содержанием образования и воспитания в школе для кого-то весьма нежелателен.

Главный уполномоченный по правам ребёнка совершает помпезные вояжи со своим «детским спецназом» по регионам, где прикрываясь высоким покровительством первого лица, устраивает выволочки и разносы за оторвавшийся линолеум, «строя» губернаторов и местные правительства, и не успевая в бешеном ритме своей жизни (три телепередачи, адвокатское бюро и еженедельные визиты к семье на Лазурный берег) пытаться помогать реальным семьям в их реальных бедах.

Уполномоченные по правам ребёнка в регионах изо всех сил борются с «насилием в семье», ими же создаваемым в общественном сознании, расклеивая по школам и детсадам плакаты с рекламой «детского телефона доверия», призванного приучить наших детей к доносительству на родителей и педагогов, создавая для продвижения своих решений в качестве общественных мини-палат общественные советы.

Фонд защиты детей от жестокого обращения составляет методики по выявлению скрытого, никак не проявляющегося (и значит, «слишком запрятанного») насилия в семье, а президент Фонда на одной из конференций в регионах заявляет о том, что если в семье есть насилие, то сохранять такую семью не нужно.

Фонд защиты детей в трудной жизненной ситуации, финансовыми делами которого занимается Генпрокуратура, проводит конкурс плакатов против насилия в семье, размещая затем на интернет-ресурсах 903 плаката про монстров-родителей.

Неизменный депутат Госдумы Е.Лахова провозглашает новую «идею века», которую она активно транслирует в регионах: создание специальных «социальных семейных поликлиник», где на каждую семью будет заведена карточка, с каждой семьёй будет работать социальный работник, каждая семья будет на виду и под присмотром.

Герои детского мультсериала «Смешарики», созданного, по словам главного режиссёра, «для изменения сознания российских детей», призывают, рекламируя «детский телефон доверия», жаловаться на родителей, когда у них «появился братик», или если мама не читает сказку; рассказывают маленьким зрителям о правах детей, никак не предусматривая в создаваемой ими «новой реальности» места для традиционно уважаемых родителей.

Воспитатели в детских садах проводят игры и беседы с малышами на темы, какие права ребёнка нарушены в сказке «Золушка» или «Братья лебеди». Учителя в школе активно просвещают на эту же тему учащихся, заставляя родителей переживать потрясение оттого, что дети в ответ на просьбу вымыть посуду заявляют, что это — эксплуатация детского труда, а в ответ на отказ купить обновку угрожают пожаловаться в полицию.

В школах, детских садах, бассейнах, спортивных секциях, поликлиниках собирают сведения о жизни детей и о конфликтах в семье, анкетируя детей на тему «Какое насилие в отношении тебя осуществляют твои родители: физическое, психическое, сексуальное, экономическое?».

Социальные службы создают базы данных о семьях, находящихся в «трудной жизненной ситуации» (ТЖС), куда попадают все семьи, которые обратились к ним за материальной или физической помощью: прохудилась крыша, сломалась стиральная машина, нужно собрать ребёнка в школу, негде жить и т.п., и по которой они потом и «работают», выполняя планы по изъятию детей.

Студенты получают возможность подработки — выявление бедных семей с детьми: за ребёнка до 7 лет — 530 руб., старше 7 лет — 470 руб., за семью без дошкольников — 260 руб. Для собственного прокорма юноши и девушки, не задумываясь, предают на расправу детей, которые их стараниями потом осиротеют.

Органы опеки, занимающиеся вопросами «семейного обустройства», тормозят передачу детей потенциальным усыновителям на родине, создавая ситуации трёх обязательных отказов в усыновлении российскими гражданами, после чего смело передают ребёнка за границу. При этом в организации зарубежного «семейного обустройства» предпочтение отдаётся здоровым симпатичным детям славянской внешности с соответствующим возрасту уровнем развития физических, психических и интеллектуальных функций.

Согласно действующему законодательству, ребёнок, родители которого лишены прав в отношении него, подлежит «семейному обустройству», то есть усыновлению практически сразу после принятия решения судом. Информация об этом на следующий же день выставляется на определённые сайты, и любой желающий может получить права на этого ребёнка, выстроив «позитивный контакт» с органами опеки. Если же действия социальных служб в отношении родителей были недобросовестны или ошибочны, то, кровные (а по сути, единственные) отец с матерью, восстановившись в правах, смогут вернуть себе собственного, усыновлённого уже кем-то ребёнка, только в том случае, когда в судебном решении была допущена доказуемая ошибка.

Повсюду родителей вынуждают давать согласие на обработку персональных данных их ребёнка, который уже назван в выдаваемых бланках не «ребёнком», но «опекаемым», и относительно которого родители должны разрешить обработку информации и передачу её третьим лицам, включая трансграничную (те есть зарубежную) передачу. Своими руками передать сведения о собственном ребёнке заграницу.

Повсюду в стране действуют агентства по международному усыновлению, созданные для того, чтобы обойти «запрет на посреднические услуги» при оформлении детей заграничными покупателями. Иностранные НКО, занимающиеся усыновлением, получают у нас лицензию на 5 лет вместо прежнего 1 года.

Ребёнок стал товаром, средством шантажа, рычагом воздействия. Он стал разменной монетой даже на уровне государств, когда, к примеру, для того, чтобы ускорить подписание договоров с США о международном усыновлении, ранее усыновлённый из России маленький мальчик безо всякого сопровождения на самолёте выбрасывается обратно с запиской от матери, мол, заберите, больше не нужен. И уже через несколько месяцев на высшем уровне всё готово, чтобы узаконить конвейер русских детей в Америку.

Россия занимает третье место (после Китая и Гватемалы) среди стран, вывозящих детей в США; только в 2010 г., по мнению депутата Н.Останиной (см.  видео), там было усыновлено 100 тыс. сирот из России.

Страна, находящаяся в «демографической яме», щедро делится своим населением с недружественными соседями по планете.

На языке информационного времени, у нас произошёл «сбой всех программ» — индивидуальных, коллективных, государственных, массовых, идёт их самоликвидация и запуск программы самоуничтожения.

Вместо любви к детям и их защиты мы стали охотниками на них. Стали уничтожать будущее страны. Реализовывать чужие программы.

Никакие поправки этой деструкции уже не исправят положения. Её нужно просто отключить. Аннигилировать. Выжечь напалмом.

Если мы не наложим мораторий на любоеизъятие детей по любым основаниям — мы будем по-прежнему играть в одну и ту же игру «охотник и дичь», становясь по мере сил или тем, или другим. Это — дьявольские игры, и никакие оправдания пользой детей не придадут им ангельской чистоты.

Правда всегда только одна, и её подмена влечёт за собой предательство истины. Если кто-то в семье преступник — для него есть Уголовный кодекс, но никакого изъятия детей из семьи, никакой замены родителей быть не должно. За что наказывают детей, отрывая от мамы, собственной, единственной, пусть и несовершенной, делая их ничьими, помещая в детские дома, а по сути, в тюрьму?

Когда мы поймём, что не имеем на это права, когда мы отменим «подушевое финансирование» детских домов, делающее их охотниками за детьми, когда мы перестанем оценивать работу опеки по количеству «обработанных» (читай, разорённых) семей, когда мы абсолютно отменим «отобрание» детей (чиновничий язык иногда убийственно меток!), тогда мы начнём медленно, но верно, как тяжело выздоравливающий больной, приходить в себя и вспоминать простые вещи.

Сейчас уже стало невозможно помочь всем семьям, которые взывают о защите от произвола «охотников». Гасить горящую мебель внутри полыхающего дома — самоубийственно. Только радикально и разом можно отключить массовую патологию сознания. Но для этого нужно вернуться к себе. Вспомнить, что детство — это пора залитого солнцем необъятного мира, где живут мудрые и добрые взрослые, дарящие любовь и заботу. И вернуть этот мир нашим детям.

Господин будущий Президент, Вы слышите нас?

Людмила Рябиченко, руководитель Межрегионального общественного движения «Семья, любовь, Отечество»