ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ или ИЗУМРУДЫ В ОГНЕ.

ЧАСТЬ 17. Разместившись в летней беседке троица принялась за ужин. Богдан постоянно нахваливал стряпню Алевтины Ивановны, а та на радостях все подкладывала и подкладывала ему то салатик, то отбивную, то пирог. Общение, несмотря на разницу в возрасте и малое знакомство, проходило очень легко. Парень отвечал на все вопросы бабушки и та была довольна. Софья помогла убрать со стола, а потом вернулась в беседку. Она села рядом с Богданом. Сама не понимая почему, но ей захотелось, чтобы он ее обнял. Словно почувствовав ее желание, парень обнял девушку и прижал к себе. Они просидели так несколько часов, просто разговаривая на разные темы. Затем Соня помогла ему дойти до дома. — Чтобы ты не скакал по лестнице, бабушка тебе в зале постелила. — Аха, это она, чтобы честь твою сберечь, так поступила!- улыбнулся Богдан. Софья стукнула его подушкой. Парень хотел увернуться, поморщился от боли в ноге, но сделал пару шагов и заключил девушку в объятия. Он пристально посмотрел ей в глаза.Софья затаила дыхание. Ее сердце колотилось, словно у воробышка. Богдан нежно коснулся ее губ и девушка растаяла. Она поймала себя на мысли, что ей нравится, как он целуется: мягко, нежно. Это были не подростковые поцелуи со стуканьем зубов, прикусыванием губ и моря слюны. Соня хихикнула от этой мысли. Богдан оторвался от ее губ и удивленно взглянул на нее. — Что смешного? — Я вспомнила лицо бабушки, когда она подумала, что я тебя огрела сковородой. — Ах вот ты о чем думаешь, когда я тебя целую!- наигранно надулся парень и, схватив Софью, стал ее щекотать. Девушка разразилась смехом и стала отбиваться. Богдану было неудобно бороться стоя, поэтому он повалил ее на диван и там они продолжили возню. — Софья! – послышался недовольный голос бабушки.- Ну-ка, марш спать! Молодые люди застыли в одно мгновенье. Богдан, зажатый в угол дивана замер с поднятыми в защите руками, а Соня – с подушкой в руках. Она молниеносно слетела с дивана, поправляя взлохмаченнные волосы. — Стой, лисенок! – шепотом остановил ее парень. Он жестом подозвал ее к себе. Когда она подошла, то резко дернул за руку, поймал падающую девушку и заключив в объятия, чмокнул в нос. А потом нежно коснулся губ — Спокойной ночи, лисенок. — Спокойной ночи, Богдан. Девушка с колотящимся сердцем выпрыгнула из его объятий и направилась в свою комнату. Там, расчесывая свои волосы, она вспоминала поцелуи парня и вынесла однозначное решение: они ей нравились. Как и сам парень. За то время, что они общались, Соня узнала Богдана поближе и по всем параметрам папы он был истинным мужчиной, но что-то девушку останавливало, не позволяло влюбиться в него. Да, он был хорош собой, воспитанный, обладающий сплошь положительными качествами, но что-то отталкивало Софью и допускало того, чтобы она полностью ему доверяла. На следующее утро Алевтина Ивановна обнаружила парня, сидевшего на кухне. По его лицу было видно, что он не выспался. — Доброе утро. Нога беспокоила? Смотрю вид у тебя неотдохнувший. — Доброе утро. Да, ныла всю ночь. — Сейчас я Александру Викторовичу позвоню, это наш семейный врач. Приедет, осмотрит. Я, конечно, медик по образованию, но вдруг что-то упустила. Несмотря на отговорки парня, женщина позвонила врачу и где-то через час Соня уже открывала ему дверь. Александр Викторович осмотрел, подтвердил диагноз, поставленный Алевтиной Ивановной и выписал мазь, пару народных средств и покой. — Мне улетать через несколько дней. Да и в городе дела решить надо,- пытался объяснить Богдан. — Ну, голубчик, если хотите затянуть с выздоровлением и усугубить травму, то пожалуйста. Врач был непреклонен. Алевтина Ивановна была не очень рада тому, что парень останется здесь еще на несколько дней: она не хотела компрометировать внучку перед соседями. Но с другой стороны, у нее был шанс узнать его получше. За время, проведенное у Шиловых, Богдан ответил на сотню бабушкиных вопросов, но это его не напрягало. Он лишь избегал разговоров о семье. Как выяснилось, он жил от родителей отдельно. Как и его брат Глеб. И по его рассказу, Софья поняла, что с братом они не в дружеских отношениях. Богдан помогал по мужской части, несмотря на протесты бабушки. Свои дела он решал посредством телефона и ноутбука. Вечером вдвоем с Соней они выезжали на машине на улицу, где общались с местными ребятами. Бабушке это не нравилось и она не зря волновалась, вскоре поползли слухи. Утром к ней приходила соседка и рассказала о том, что все судачат о беременности Сони. А кто-то и вообще рассказывал о молодом муже-жиголо Алевтины Ивановны. Алевтина Ивановна махнула рукой на ересь о молодом любовнике, но вот репутацией внучки дорожила, поэтому решила с той поговорить. Соня, конечно, прислушивалась к бабушке, но это она посчитала предрассудками. Богдан, невольно услышавший этот разговор, покашлял и вошел на кухню. — Алевтина Ивановна, извините меня за сложившуюся ситуацию и неприятности, которые вы испытываете из-за этого. Но, если вам будет легче, вы можете сказать, что я жених Софьи. Тем более, что я действительно хочу, чтоб она стала моей женой в будущем. Повисла минутная пауза. Соня судорожно хваталась за мысли, скачущие у нее в голове, но все они ускользали и поэтому она не могла ничего сказать. Бабушка нахмурила брови. — Не рановато ли? Вы знакомы сколько? Месяц? Два? — Знаете, Алевтина Ивановна, порой достаточно и часа, чтобы понять, что это твой человек. Женщина посмотрела на внучку. Та стояла, растерянно хлопая глазами и по привычке теребя локон. — Давайте опустим эту тему, со слухами я разберусь сама. А вы, голубки, будьте поаккуратней со своим проявлением чувств на людях. Богдан и Софья выглядели как провинившиеся котята. Они опустили головы и молча слушали наставления бабушки. На следующий день Богдан уехал. Он должен был решить пару вопросов и вечером вылететь в Австралию. Соня облегченно вздохнула. Наконец, она осталась наедине со своими мыслями и может все обдумать. К тому же, присутствие парня несколько смущало ее и сковывало. Через пару дней девушка все-таки поняла, что скучает по Богдану. Но признаваться себе в этом не хотела.