С лицом измученным и серым,
На белой, смятой простыне,
Как жертва бешеной холеры,
Лежит коленками к стене,
Протяжно стонет как при родах,
Трясется градусник в руках,
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках,
По волевому подбородку
Струится пенная слюна,
Он шепчет жалобно и робко:
«Как ты с детьми теперь одна???»
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва,
Темно… опущены все шторы…
У мужа тридцать семь и два.
©
