Возле небольшого космопорта Нису простилась с учителем Рестором со слезами на глазах. Она в мельчайших подробностях знала свою историю появления в монастыре, которую ей на разные лады вместо сказки рассказывали монахи. Так же она знала, что оставаться более со своим любимым учителем, заменившим ей родителей, она не может. Она всего лишь женщина, и ей крупно повезло, что у неё есть поручительное письмо от настоятеля Грока, ведь теперь ей открыты двери самого престижного женского Университета Богословия, который располагался в самом сердце Великой Империи, столице Миртоноль. Возле входа в космопорт, она ещё раз обернулась и с грустью посмотрела на высокого молодого мужчину, махавшего ей рукой и с огромным трудом сдерживающего слёзы. Он прекрасно понимал, что пути их расходятся навсегда, поступив в Университет, она станет служительницей веры и будет до конца дней своих служить во славу Создателя и на благо Империи.
В столице Нису встретила одна из послушниц университета, немолодая женщина, красивая, но очень серьёзная. Одета она была в чёрное длинное платье, на голове черный платок с белой каймой, представилась сестрой Рутой, и оглядев девочку с ног до головы потащила за руку до планера.
Нису никогда ранее не видевшая ничего кроме монастыря и тихой природы вокруг него, была поражена всему, что она видела и слышала. А когда они сели в планер и сестра Рута вырулив со стоянки начала ловко маневрировать между другими участниками движения, у Нису закружилась голова, пытаясь справиться с впечатлениями, она закрыла глаза и зажала уши руками.
— Приехали! – похлопала по плечу Рута.
Нису открыла глаза и вышла из планера, они остановились на стоянке перед высотным зданием с глухим забором. Опять перед глазами девочки замелькала обычная суета мегаполиса, которая оглушила её, а сестра Рута уже тянула застывшую Нису за руку.
— Здесь недалеко, вдоль забора и мы на месте, – пока они шли, Рута обронила: – Когда же только Великий Синод разрешит использование на территории учреждений веры планеров, прям хоть лошадь заводи.
Нису знала об этом правиле, но не совсем понимала его суть, а вот теперь увидела, что означают слова «только живой транспорт», конечно, она знала о существовании планеров, космолётов и прочих достижений цивилизации, но вот видеть в живую, а тем более пользоваться ей довелось только сейчас. Она шла за Рутой, восхищалась ей, и в то же время ей было страшно, женщины из деревни, которых она видела на Мирте, были совершенно другие, они не водили повозки, они не ходили так быстро, они не говорили такие слова. Сама она. воспитанная в строгости и молитвах, никогда бы себе не позволила так небрежно отзываться о Великом Синоде.
Они подошли к высоким в два человеческих роста воротам, которые были чуть ниже забора, но закрыты наглухо. Сестра поднесла левую ладонь к небольшому углублению на уровне глаз в воротах и в тот же миг открылась калитка, которая до этого полностью сливалась с воротами. Когда за ними закрылась калитка, наступила долгожданная тишина. Нису обвела территорию университета взглядом, для неё всё было необычно, дорожки покрытые непонятным материалом, и две огромные клумбы, это всё что она успела разглядеть. Рута, не дав девочке осмотреться, опять схватила её за руку и потянула к массивным кованым дверям, очень напоминавшим Нису двери её родного монастыря.
— Нужно торопиться, настоятельница может уехать и не успеть нас принять, а мне не хочется самой решать в какой класс тебя определять, – когда они были уже в коридоре, Рута продолжила: – Из рекомендаций настоятеля Грока, следует, что ты просто уникальный ребёнок.
А можно и я присоединюсь к Вашим рассказам?