Глава 1Не секрет, что

Глава 1


Не секрет, что друзья не растут в огороде,

Не продашь и не купишь друзей.

И поэтому я так спешу по дороге,

С патефоном волшебным в тележке моей.

Не секрет, что друзья — это честь и отвага,

Это верность, отвага и честь,

А отвага и честь — это рыцарь и шпага,

Всем глотателям шпаг никогда их не съесть.

Не секрет, что друзья в облака обожают

Уноситься на крыльях и без.

Но бросаются к нам, если нас обижают,

К нам на помощь бросаются даже с небес.

Ю. Мориц, «Огромный секрет».

О несчастных и счастливых,

О добре и зле,

О лютой ненависти и святой любви.

К. Никольский, «Музыкант».



— Дже-ейми! Пора вставать, солнышко! — веселый и ласковый мамин голос пробился сквозь сон вместе с солнечными лучами.

Когда

Джеймс

был маленьким, он искренне считал, что утром мама приносит солнце с собой. Да и сейчас ему порой казалось, что она сама, словно солнце, разливает вокруг себя ласковый свет. А оттого что, когда она смотрела на сына, ее карие глаза всегда улыбались и сияли, это впечатление только усиливалось.

Джеймс открыл глаза, сладко зевнул и улыбнулся.

— Доброе утро, соня, — мама взъерошила его и без того растрепанные темные волосы. — Вставай скорей: тебя ждет письмо.

— Письмо?! — Джеймс аж подпрыгнул на кровати. — Из Хогвартса?!

Но мама только загадочно улыбнулась и вышла из комнаты. Солнечные зайчики прыгнули по ее темным волнистым волосам, спускавшимся почти до талии, перескочили на дверь и заплясали по стенам с плакатами любимой квиддичной команды, по потолку со звездным небом, по столу, по кровати и по самому Джеймсу. Он недовольно сощурился и, нацепив очки, отправился умываться.

По лестнице Джеймс не просто сбежал, а буквально скатился, и замер на пороге столовой. Отец читал на диване «Ежедневный пророк», мама накрывала на стол к завтраку. Яркое утреннее солнце заливало столовую и играло яркими красками на розах, которые, как всегда в августе, стояли на столе. Эти розы миссис Поттер выращивала сама и они были предметом ее особой гордости.

Но все внимание Джеймса было приковано к конверту, лежавшему посередине стола. Он медленно приблизился и несколько мгновений смотрел на письмо, не решаясь его взять. Он всегда знал, что получит его, когда ему будет одиннадцать, но где-то в глубине души все-таки опасался — а вдруг не придет? Вдруг его сочтут недостойным? Ведь Хогвартс — одна из лучших школ волшебства. Может, даже и самая лучшая. Но приглашение пришло — вот он, белый конверт с надписанным на нем зелеными чернилами адресом и гербом Хогвартса. И теперь душу переполняло радостное возбуждение, а от восторга хотелось кричать и прыгать.

Отец, наблюдавший за ним из-за газеты, добродушно усмехнулся и, поймав веселый взгляд жены, подмигнул ей.

Джеймс, наконец, отмер, схватил письмо и принялся жадно его читать.

— Я еду в Хогвартс! — радостно сообщил он, подняв сияющие глаза.

— А мы никогда и не сомневались в тебе, сынок, — отец, встав, потрепал его по плечу. — Садись завтракать, а потом вы с мамой отправитесь в Косой переулок.

— Здорово! — Джеймс даже подпрыгнул. — А можно мне сову?

Родители с улыбкой переглянулись.

— Думаю, что можно, — кивнула мама и, хитро прищурившись, добавила: — Если ты пообещаешь, что не будешь устраивать в школе тот же кавардак, что и дома.

Джеймс ухмыльнулся. У него и правда чуть ли не с рождения была удивительная способность повсюду устраивать бедлам. И ведь делал он это совершенно не специально, просто почему-то так всегда получалось. Джеймс каждый раз сам искренне удивлялся, что опять влип в очередную историю. А когда мама сокрушенно качала головой и вздыхала: «Ну почему ты всегда ищешь приключения на свою голову?» — Джеймс растерянно отвечал: «Это не я их ищу — это они меня ищут». Поначалу мама пыталась с этим бороться, но потом махнула рукой, видимо, решив, что проще смириться с непоседливостью единственного сына.

И сейчас, глядя, как она одновременно весело и обреченно переглянулась с отцом, Джеймс сделал серьезное-серьезное лицо и, театрально прижав правую руку к сердцу, торжественно пообещал:

— Я постараюсь!

Родители почему-то дружно расхохотались, и Джеймс хотел было продемонстрировать, что обижен таким недоверием и несерьезным отношением к его словам, но не выдержал и секунду спустя уже смеялся вместе с ними.


* * *
— Мастер Сириус, пора вставать.

— Отстань, Кричер, — простонал Сириус, попытавшись зарыться в подушку.

Утренний подъем всегда был для него пыткой. Особенно если учесть, в какую рань приходилось вставать — светский этикет, будь он неладен! Но от Кричера не так-то легко отделаться.

— Мадам Вальбурга будет недовольна, если вы опоздаете к завтраку, — сообщил он и со злорадными нотками в голосе добавил: — Впрочем, вы уже практически опоздали.

Сириус тяжело вздохнул и запустил в надоедливого эльфа подушкой. Но хочешь — не хочешь, а вставать надо: не стоит злить мать прямо с утра, поскольку раздраженная мадам Блэк начнет цепляться ко всякой мелочи, и наказание тогда обеспечено. В лучшем случае, Сириус будет заперт в своей комнате — единственным минусом этого варианта была скука. А вот если она разозлится по-настоящему… Это уже гораздо хуже, поскольку фантазия у матери богатая, а сердце холодное — как и положено истинной аристократке.

К тому же вредный Кричер в который раз пришел будить его в последнюю секунду. Иногда Сириусу казалось, что этого несносного домового эльфа радует, когда его наказывают.

Солнце едва встало, и в комнате, довольно сумрачной в любое время суток из-за серебристо-зеленого оформления, было еще совсем темно. Сириус привычно поморщился: он терпеть не мог эти цвета. Но что поделаешь — все Блэки во все времена учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном.

Спустя пару минут с застывшим на лице равнодушным и надменным выражением он степенно спустился в столовую. Несмотря на юный возраст и от природы живой, непоседливый темперамент, он уже в совершенстве усвоил условности светского этикета. В благороднейшем и древнейшем семействе Блэк нормы поведения буквально вколачивались с младенчества. И далеко не всегда гуманными методами.

Правда, по лестнице с прибитыми на ней головами домовых эльфов Сириус все же постарался пройти как можно быстрее. Мрачный фамильный особняк сам по себе наводил тоску, а уж эта лестница заставляла каждый раз поеживаться. В раннем детстве он до жути боялся здесь ходить и устраивал настоящие истерики, которые неизменно заканчивались наказанием.

Громадная столовая, в пространстве которой четыре человека просто терялись, хоть и роскошно обставленная, была неуютна и холодна. Великолепно сервированный стол, белоснежные скатерти, фамильное серебро, тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах, выложенный мрамором камин — все это почему-то вызывало дрожь. Родной дом напоминал Сириусу дворец Снежной Королевы из магловской сказки, которую ему как-то рассказали соседские мальчишки. Именно после того случая из дома его больше не выпускали, во избежание встреч с маглами, которых в семье Блэк было принято презирать.

Брат уже сидел в столовой, и Сириус в который раз завистливо вздохнул — для Регулуса ранний подъем никогда не был проблемой.

— Почему так долго?! Ты едва не опоздал! — холодный голос матери заставил вздрогнуть, но Сириус быстро овладел собой и слегка склонил голову:

— Извините, мадам.

В ответ Вальбурга сухо кивнула и жестом велела садиться за стол. Когда Сириус опустился на стул рядом с братом, тот на мгновение оторвался от изучения своей тарелки и украдкой улыбнулся ему. Сириус в ответ подмигнул. Регулус был его единственной радостью в этом доме. Хоть и младше на два года, брат был его другом и товарищем по играм, а иногда и разнообразным каверзам.

Переглянувшись, они тут же сделали серьезные лица, пока мать не заметила их несоответствующее этикету поведение.

После завтрака Вальбурга объявила:

— Сириус, иди переоденься — мы отправляемся в Косой переулок.

От неожиданности он не нашел ничего лучше, чем спросить:

— Зачем?

— Чтобы купить тебе все к школе, — в голосе Вальбурги прорезались нотки нетерпения и раздражительности.

— К школе? Значит, мне пришло письмо?! — Сириус радостно подпрыгнул на стуле.

— Разумеется, — холодно заметил отец. — И это не повод для столь бурной радости. Иначе и быть не могло.

Сириус обиженно замолчал. У него все чаще возникало ощущение, что родители не любят никого. Его-то уж точно. Холодный и надменный Орион Блэк детей большую часть времени не замечал. Воспитанием в основном занималась мать — женщина вспыльчивая, раздражительная и жестокая. К тому времени, когда их старший сын достиг одиннадцатилетнего возраста, они успели погасить в его сердце естественную любовь к родителям. Сейчас Сириус по отношению к ним испытывал лишь страх. А вот Регулус — гораздо более мягкий и покладистый — все еще любил их и уважал, и Сириус боялся, что под влиянием родителей брат может стать таким же надменным и равнодушным аристократом.

— А можно мне с вами? — вдруг подал голос Регулус.

— Нет, — отрезала мать.

— Ну пожалуйста…

— Я сказала: нет! Что за пререкания, Регулус?!

Регулус сник и тихонько прошептал:

— Извините…

Сочувственно и подбадривающе улыбнувшись брату, Сириус встал из-за стола. Из столовой он вышел чинно и неторопливо, но стоило ему скрыться с глаз родителей, как он стрелой помчался наверх, в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Он едет в Хогвартс! Наконец-то можно будет вздохнуть свободно — подальше от светских правил, аристократических приемов и тотального материнского контроля! Единственное, что омрачало радость: брат, остающийся в этом склепе один. Утешало только то, что через два года Регулус в свою очередь отправится в Хогвартс, и тогда они снова смогут быть вместе круглый год.


* * *
Встав раньше всех, Лили рисовала в гостиной, забравшись с ногами в свое любимое кресло. Она любила рисовать, и у нее неплохо получалось. Мама даже говорила, что у нее настоящий талант. Сквозь высокие окна комнату заливало солнце. Его лучи скользили по креслу, по столику, покрытому кружевной скатертью, по многочисленным вазам с полевыми цветами. Лили полностью погрузилась в свое занятие, когда неожиданно раздавшийся звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она услышала шаги матери и незнакомый женский голос в прихожей:

— Добрый день, миссис Эванс. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я поговорить с вами и вашим мужем? Это касается вашей младшей дочери.

— Да, конечно, проходите, — растерянно прозвучал мамин голос.

Вместе с ней в гостиную вошла старомодно одетая женщина средних лет: строгая белая блузка и темная узкая юбка почти до пола. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел. С первого взгляда она внушала уважение и даже робость.

— Здравствуй, Лили.

— Здравствуйте, — Лили отложила альбом, встала с кресла и нерешительно посмотрела на гостью и на мать — может, ей следует уйти?

— Останься: дело касается тебя, — женщина словно прочитала ее мысли и тут же повернулась к маме. — Не могли бы вы пригласить мужа?

Та все еще немного растерянно кивнула и вышла. Несколько минут в ожидании родителей прошли в молчании. Гостья задумчиво смотрела в окно, а Лили украдкой изучала ее. Все-таки было в ней что-то странное, но понимание того, что же это, ускользало от нее. Казалось, что вот, еще чуть-чуть… Но тут вошли родители.

— Добрый день, мистер Эванс, — повернулась к ним гостья. — Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора в школе волшебства Хогвартс.

— Какой школе? — хором переспросили родители.

— Волшебства, — мягко повторила МакГонагалл. — Ваша дочь — волшебница.

— Значит, Северус был прав! — торжествующе воскликнула Лили.

А она-то еще сомневалась, когда друг рассказывал ей о волшебстве, ведь его рассказы казались такими нереальными! Родители покосились на нее недоуменно. МакГонагалл же, приподняв бровь, одарила внимательным взглядом, но ее заявление никак не прокомментировала, а только спокойно продолжила:

— Лили надо развивать свой дар. Я, конечно, не могу вас принуждать, но надеюсь, вы согласитесь отправить ее в Хогвартс. Если Лили не будет учиться, она не сможет контролировать свою силу, и стихийные выбросы магии могут повредить и ей, и окружающим.

— Это не шутка? — спросил папа, первым очнувшись от оцепенения; его серо-зеленые глаза смотрели с недоверием и недоумением.

— Нет. Вы не могли не заметить, что с Лили постоянно случается что-то странное. Особенно когда она сердится или напугана, — дождавшись нерешительных кивков, МакГонагалл добавила: — Но если вы все еще сомневаетесь, смотрите.

С этими словами она превратилась в серую полосатую кошку.

В комнате повисло ошеломленное молчание. Снова став человеком, МакГонагалл протянула маме конверт:

— Здесь приглашение в Хогвартс, список того, что необходимо приобрести к началу учебного года, а также инструкции, как добраться до Косого переулка, где все указанное можно купить, и как попасть на поезд, который отвозит детей в школу.

Родители, по-прежнему пребывавшие в легком шоке, проводили гостью, а Лили принялась жадно читать письмо.

— Мам-пап, — кинулась Лили к ним, как только они вернулись в гостиную, — я ведь поеду туда?

Они переглянулись, и папа ответил:

— Что ж, наверное, нам следует согласиться…

— Ура! — Лили подпрыгнула и тут же понеслась наверх с криком: — Туни!

— Чего ты так кричишь? — старшая сестра недовольно выглянула из своей комнаты.

Петунья часто была чем-нибудь недовольна. Сестры были настолько разными, что посторонний человек никогда бы и не догадался об их
родстве. Светловолосая, высокая, худая, не слишком красивая Петунья ничем не походила на хорошенькую рыжеволосую Лили.

— Туни! Представляешь, я — волшебница! Северус говорил правду! — Лили даже подпрыгивала от восторга.

Однако Петунья была настроена скептически:

— Это что, твоя новая игра?

— Это не игра! — Лили насупилась. — Смотри — меня приглашают в школу волшебников!

Она протянула Петунье письмо. Та, нахмурившись, прочитала его и снисходительно усмехнулась:

— Что за глупый розыгрыш?

— Никакой это не розыгрыш! — Лили в досаде даже притопнула. — Не веришь — спроси у мамы и папы.

— И спрошу! — с этими словами Петунья чинно спустилась вниз.

А Лили, посмотрев ей вслед, вспомнила о своем друге:

— Северус! Надо ему рассказать!

И она помчалась на улицу.

— Лили, ты куда? — услышала она окрик мамы.

— Я недалеко — скоро вернусь!

Еще до того, как она закрыла за собой дверь, до нее долетел недовольный комментарий Петуньи:

— Держу пари, она побежала к своему чокнутому приятелю!

Лили нахмурилась. Ох уж эта Петунья — вечно она чем-то недовольна! «Но сегодня я не дам ей испортить мне настроение», — решила Лили и полетела к тому месту у ручья, где всегда встречалась с Северусом. Жили они в небольшом городке с маленькими, будто игрушечными, домиками, аккуратными двориками и ухоженными газонами. Однако Северус жил в другой части города — в бедном квартале. Лили никогда в нем не была, но Петунья говорила, что там просто ужасно.

Он уже был на их месте — сидел угрюмый, уставившись в одну точку. Длинные черные волосы наполовину закрывали худое бледное лицо. Лили замерла — похоже, у него опять что-то случилось дома. Его родители постоянно ссорились, и из-за этого Северус большей частью был мрачным и замкнутым. Постояв в нерешительности несколько мгновений, она все-таки окликнула друга. Северус резко обернулся и тут же заулыбался:

— Лили! — его черные глаза радостно сверкнули.

— Сев, мне письмо пришло из Хогвартса! Точнее, мне его принесли. А ты получил письмо?

— Угу, и теперь из-за этого отец орет на маму. Говорит, что не пустит меня. Но он не посмеет! А если посмеет, я все равно сбегу и уеду!

— Ой, Сев, мне так жаль…

— Да ладно, — он отмахнулся с деланной небрежностью, — я привык уже.

Лили недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала и села рядом. Она не верила в его показное безразличие, но утешить друга было нечем, кроме как молчаливым сочувствием.


Комментарии

Пожалуйста, будьте вежливы и доброжелательны к другим мамам и соблюдайте
правила сообщества
Пожаловаться
Елена

А зачем все это сюда?!

Пожаловаться
Ayla
Елена 

Ты просто не читала прошлую запись.Я решила сперва про карту м.

Актуальные посты
почему идет задержка месячных но тест отрицательный
почему идут выделения во время месячных
почему идут кровяные выделения в середине цикла