Книжный марафон. Впечатления. Часть 2

Рэй Брэдбери. Вино из одуванчиков

Эту книгу я читала долго, ночами, по-немногу (скатывалась в сон от этой неспешности). Я редко читаю только одну книгу, обычно параллельно две-три (ужасная привычка, чтение порой длится месяцами). А тут параллельно с Брэдбери мне случайно под руку подвернулась дичайшая просто книжица про секс в большом городе вязов, которая так и норовила отвлечь от одуванчиков. Тут еще и отзыв про жареные зеленые помидоры (Женька, привет!), конечно, я взялась читать и ее. Но, тем не менее, одуванчики дочитаны, осмыслены и вот мой отзыв в положенный срок :) Все читали, конечно же, но такое стоит перечитывать время от времени.

Итак, Гринтаун, штат Иллинойс. Несколько историй жаркого лета 1928 года. Братья Дуглас и Том Сполдинги, братья, невероятно наблюдательные, чувствительные к шорохам листвы в ночи, к мягкости травы, к постукиванию и звону трамвая, в них каждая клетка отзывается даже на рассказы о временах гражданской войны. Они без конца что-то записывают карандашом в свои блокноты, чтобы не забыть, как они прожили этот день, это лето, эту жизнь. Эти истории происходят не с ними, но вокруг них, и все пропитано этим свежим, немного наивным, но все же таким не детским восприятием — слишком много мудрости в этом светлом видении мира.

Машина счастья
Лео Ауфман, раззадоренный просьбами мальчишек, изобретает машину счастья. Дни и ночи проводит в гараже, пытаясь соорудить этот непростой механизм. Мудрая жена, Лина Ауфман, отвечая на его вопросы о счастье, не видит смысла что-то новое выдумывать. Что такое счастье? Ешь, дыши, спи, живи, не задавай вопросов. Нет смысла создавать вечный образ чего-то приятного. Кому нужно вечное тепло? Закатом любуются одну-две минуты, если он длится все время, к этому привыкаешь и перестаёшь замечать.В итоге, глядя в окно на обитателей своего дома — жену и шестерых детей, Лео понимает, что машина машина счастья — таинственная вечно движущаяся машина — это домашний очаг, где каждый занят своим делом, где всегда кипит жизнь, это спокойное течение повседневности — и есть счастье.

Одиночество
Когда ты ребенок, взрослые кажутся всесильными. Кажется, им чужды такие состояния, как страх и одиночество. Но когда однажды вечером Дуг заигрался допоздна и не пришел домой вовремя, Том чувствует волнение матери и понимает: даже когда ты взрослый, ты остаешься один на один с темнотой. «В эту минуту пред каждым стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить».

Мелкие радости куда важнее крупных
Дедушка Сполдинг раздосадован. Форрестер, новый жилец, собирается засадить газон травой, которую не надо будет косить. «Сейчас мелочи кажутся вам скучными, но, может, вы просто не знаете им цены, не умеете находить в них вкус?.. Подстригать траву и выпалывать сорняки — тоже одна из радостей жизни, сынок».

Старые люди тоже были когда-то детьми
Миссис Бентли в ярости: дети думают, что она всю жизнь была старухой. А ведь старые люди тоже были когда-то детьми, и у нее полно тому доказательств: пластинки, книги, платья. Но сейчас это неважно, решает миссис Бентли. Человек живёт только сегодня, важно лишь то, что сейчас. К ней является образ ее покойного супруга, который замечает: «Ты хранишь коконы, из которых уже вылетела бабочка». Очень метко замечает, и это переворачивает ее сознание с ног на голову.

О промысле божьем
Дуг как-то просит брата: «Ты меня не оставляй, будь где-нибудь рядом… Гляди, чтоб никакая машина тебя не переехала, и с какой скалы не свались». В ответ на заверение Тома о том, что с ним ничего не случится, Дуг поясняет: «Да я в общем не за тебя беспокоюсь. Я больше насчет того, как бог управляет миром». Тут Том задумался и выдал: «Ничего, Дуг. Он все-таки старается».

В другой мир по телефону
— Хорхе! — закричал старый полковник.
— Сеньор Фрилей! Опять! Но ведь это же очень дорого!
— Ну и пусть. Ты знаешь, что надо делать.
— Si. Окно?
— Окно, Хорхе. Пожалуйста.
Полковнику Фрилею тяжело жить в уединении. Он звонит приятелю в Мехико, чтобы услышать тормоза автомобилей, крики разносчиков еды, скрежет трамвая, который заворачивает за угол, шарманку, которая играет «Ла Маримба». Под эти звуки он делает свой последний вздох.

Машина времени
Полковника Фрилея ребята прозвали «машина времени». Когда он умирает, Дуглас говорит Тому: «Вчера, прямо здесь, в нашем городе, навсегда кончилась Гражданская война. Вчера, прямо здесь, умер президент Линкольн, и генерал Ли, и генерал Грант, и сто тысяч других, кто лицом к югу, а кто — к северу. И вчера днем в доме полковника Фрилея ухнуло со скалы в самую что ни на есть бездонную пропасть целое стадо бизонов и буйволов, огромное, как весь Гринтаун, штат Иллинойс». Том отзывается: «Блокнот у тебя тут? Сбегай-ка за ним и запиши все, пока не забыл. Не каждый день у тебя на глазах помирает половина земного шара».

Драконы и лебеди
Мисс Элен Лумис, которой стукнуло девяносто пять лет, о своей внешности:
— Да с чего вы это взяли [что я была хорошенькой]? — спросила она. — Вот вы увидели дракона, он только что съел лебедя; можно ли судить о лебеде по нескольким перышкам, которые прилипли к пасти дракона? А ведь только это и осталось — дракон, весь в складках и морщинах, который сожрал бедную лебедушку.

Омары против страха смерти
Та же Элен Лумис о смерти:
«Когда живешь так долго, теряешь многое, в том числе и чувство страха. Никогда в жизни не любила омаров — может, потому что не пробовала. А в день, когда мне исполнилось восемьдесят, решила — дай-ка отведаю. Не скажу, чтобы я их так сразу и полюбила, но теперь я хоть знаю, каковы они на вкус, и не боюсь больше. Так вот, думаю, и смерть вроде омара, и уж как-нибудь я с ней примирюсь».

Есть ли в жизни хэппи энд?
— Том, скажи честно.
— Чего тебе?
— Бывает так, что все хорошо кончается?
— Бывает — в пьесках, которые показывают на утренниках по субботам.
— Ну это понятно, а в жизни так бывает?
Том Сполдинг — более приземленный товарищ. Счастливый конец любой истории для него наступает если: а) как следует выспаться, б) пореветь минут десять, в) съесть целую пинту шоколадного мороженого или г) сделать всё это вместе. Вот она, немудреная философия хорошего конца))

Статистика против опасений
Мисс Лавиния демонстрирует завидное бесстрашие, прогуливаясь поздно вечером по улицам города, в котором орудует маньяк.
«Душегуб не убьет сразу трех. Втроем не опасно. И потом, бояться еще рано. Он убивает не чаще одного раза в месяц».

Бабушка (прабабушка)
В семье Сполдингов умирает бабушка (вообще-то прабабушка, но от этого ее суть не меняется). Приведу здесь много текста без комментариев, это просто очень, очень проникновенные слова.
«Она была из тех женщин, у кого в руках всегда увидишь метлу, или пыльную тряпку, или мочалку, или поварешку. Утром она, что-то мурлыча себе под нос, срезала с пирога подгоревшую корочку, днем ставила пироги в духовку, а в сумерки вынимала их. Когда она несла в буфет фарфоровые чашки, они звенели, точно колокольчики. Она неутомимо сновала по комнатам, словно пылесос, выискивая малейшие пылинки, наводя везде чистоту и порядок. В каждом окне стекла сверкали, как зеркала, вбирая в себя солнечные лучи. Дважды в день она обходила весь сад с лопаткой в руках — и всюду, где она проходила, тотчас распрямлялись и вспыхивали ярче трепетные огоньки цветов. Спала она спокойным сном, за всю ночь переворачивалась с боку на бок раза три, не больше, — она вся отдыхала, точно белая перчатка, которую на рассвете вновь заполнит неутомимая рука. А проснувшись, легко касалась людей и поправляла их, как покосившиеся картины.Она начиняла индеек, цыплят, голубей, взрослых людей и мальчишек. Она мыла потолки, стены, больных и детей. Она настилала на полы линолеум, чинила велосипеды, разводила огонь в печах, мазала йодом тысячи царапин и порезов. Неугомонные руки ее не знали устали — весь день они утоляли чью-то боль, что-то разглаживали, что-то придерживали, кидали бейсбольные мячи, размахивали яркими крокетными молотками, сажали семена в черную землю, укрывали то яблоки, запеченные в тесте, то жаркое, то детей, разметавшихся во сне. Она опускала шторы, гасила свечи, поворачивала выключатели и… старела. Если оглянуться назад, видно: она переделала на своем веку тысячи миллионов самых разных дел, и вот все сложено и подсчитано, выведена последняя цифра, последний ноль медленно становится на место. И теперь, с мелом в руке, она отступила от доски жизни, и молчит, и смотрит на нее, и сейчас возьмет тряпку и все сотрет».
Слова бабушки перед смертью: «И я сегодня вовсе не умираю. Никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки. Я еще очень долго буду жить. И через тысячу лет будут жить на свете мои потомки — полный город! И они будут грызть кислые яблоки в тени эвкалиптов. Вот мой ответ всем, кто задает мудреные вопросы».

Почему нельзя полагаться на людей
В своем сокровенном блокноте Дуглас записал:
«НЕЛЬЗЯ ПОЛАГАТЬСЯ НА ЛЮДЕЙ, ПОТОМУ ЧТО:
… они уезжают…
… чужие люди умирают…
… знакомые тоже умирают…
… друзья умирают…
… люди убивают других людей, как в книгах…
… твои родные тоже могут умереть…
ЗНАЧИТ…»
О, это очень тонкий момент. Ребёнок (который уже не ребенок) постигает такие вещи, о которых и взрослый-то не всегда задумывается. Это открытие Дугласа — о том, что нет абсолютного прибежища в мире людей, что друзья и родные смертны, и даже прабабушка, которая была всегда и, казалось, будет вечно. В нем разворачивается внутренняя борьба, он сопит и сжимает в руках карандаш, но не сразу решается записать, что и он, Дуглас, тоже когда-нибудь должен умереть.

Диффузия в обществе
Раньше, когда у людей не было барахолки, секонда и поля чудес, когда, наверное, и комиссионные магазины, наверное, еще не были популярны, их роль выполняли старьевщики. Нам бы сейчас такого) «Церковь мистер Джонас терпеть не мог, хоть и одобрял ее идеи, зато сам любил проповедовать и делиться с людьми своими познаниями; потому он и купил лошадь с фургоном и теперь проводил остаток дней своих в заботах о том, чтобы одни люди могли получить то, в чем другие больше не нуждаются. Он считал себя неким воплощением диффузии, которая в пределах одного города помогает обмену между различными слоями общества».

Как отблагодарить?
Та же идея диффузии, только не в вещах, а в поступках.«Как же мне отблагодарить мистера Джонаса? — думал Дуглас. Как отблагодарить, чем отплатить за все, что он для меня сделал? Ничем, ну ничем за это не отплатишь. Нет этому цены. Как же быть? Как? Может, надо как-то отплатить кому-нибудь другому? Передать благодарность по кругу? Оглядеться по сторонам, найти человека, которому нужно помочь, и сделать для него что-нибудь хорошее. Наверно, только так и можно…»

Услада
Брэдбери — гений чувственного описания мира)))
«… само это слово — будто катаешься на душистом лугу вместе с игривыми гнедыми жеребятами и у тебя полон рот сочной травы»

Секреты волшебства
Бабушка, богиня кухни, всегда отменно готовила. А потом приехала тетя Роза и все испортила: подписала все баночки, навела свои порядки. Что еще хуже, постоянно выспрашивала, что на обед, как называется, из чего приготовлено. А между тем, магия бабушкиных блюд на глазах разрушалась от этих новых порядков. И расспросы убивали все волшебство. Это мой любимый эпизод в фильме (и похоже, единственный, который я могу вспомнить достоверно), и мне очень нравится описание в книге:
«За все эти годы ни одно кушанье никогда не походило на другое. Откуда взялось, например, вот это блюдо? Не из зеленых ли морских глубин? А это, быть может, пуля достала в синеве летнего неба? Плавало оно или летало по воздуху, текла в его жилах кровь или хлорофилл, бродило оно по земле или тянулось к солнцу, не сходя с места? Никто этого не знал. Никто и не спрашивал. Никого это не интересовало».

Лето на исходе
Блокноты и карандаши, которые за лето стали предметами таинственными, сакральными, инструментами фиксации тысячи мгновений этой непростой и загадочной жизни (запись лета — летопись!), внезапно превращаются в нечто совершенно иное.
«Они остановились как вкопанные: из витрины невозмутимо, с ужасающим спокойствием на них глядели предметы совсем иного мира.
— Карандаши, Дуг, десять тысяч карандашей!
— Тьфу ты, пропасть!
— Блокноты, грифельные доски, ластики, акварельные краски, линейки, компасы — сто тысяч штук!
— Не смотри. Может, это просто мираж!
— Нет, — в отчаянии простонал Том. — Это школа».

Такой вот цитатник получился. Рада буду обсудить)