Наследники.
Приближалось Рождество. Счастливый долгожданный праздник, столько нужно к нему успеть сделать… За последние несколько дней в Портсмуте царило общее предпраздничное настроение. Оно возникло так стихийно, внезапно и охватило весь город буквально за несколько часов. В Уэнсфильде приготовления тоже шли полным ходом, Джозеф почти не отлучался в город, занимаясь всем, чем должен заниматься хозяин перед праздником. Фредерика он не видел уже третью неделю, но совсем не чувствовал себя одиноким. Он как никогда сблизился с Ричардом и был чрезвычайно счастлив, что смог проводить больше времени с сыном.
Фредерик занимался приготовлениями в своем большом новом доме в городе. Он не захотел перебираться на тихую окраину, но предпочел приобрести просторный дом в самом центре Портсмута, а Маргарет подобрала подходящий вариант. С тех пор как Фредерик женился на ней, прошло больше двух лет. И теперь он начал понимать, что именно этого ему не хватало тогда, когда он странствовал по всему миру – своего дома, жены, кого-то, кто заботился бы о нем. Конечно, нельзя было сказать, что он чувствовал любовь жены и ее заботу, но, все же, приходя домой, он знал, что его ждет идеальный ужин, идеальная жена.
Да, Маргарет была прекрасной женой. Она тщательно следила за собой и за домом. Она не работала, и все свое свободное время проводила на фуршетах, стараясь вывести в свет и Фредерика. Благодаря этому, он расцвел, стал более общительным, хотя все так же пропадал на работе, только теперь никогда не задерживался позднее девяти вечера, его притягивал домашний очаг. Образ всегда довольной, хотя и сдержанной, Маргарет стал вытеснять из памяти Элен. Фредерик отчаянно боролся с этим, но постепенно пришел к мысли, что надо жить дальше. И он старался, чтобы Маргарет чувствовала хотя бы какое-то признание его, своего мужа, за все, что она делала для него.
Он совсем не знал эту холодную, расчетливую женщину. Ему хотелось верить, что, наконец-то, он нашел близкого человека, и он верил, а Маргарет, видела все его терзания и старалась быть для него опорой, она скорее была для него матерью, чем женой. Она не испытывала к Фредерику почти никаких чувств, потому что просто не умела чувствовать, английское общество воспитало ее язвительной, непреклонной и бесчувственной, но все это было лишь для того, чтобы выжить, и не просто выжить, но жить красиво. И она добилась этого. И все же она испытывала за Фредерика некую гордость, хотя, конечно, это чувство шло от ее самовлюбленности – именно ей достался эта завидная партия, именно она, уже немолодая женщина, смогла обойти всех молоденьких хорошеньких невест, и это добавляло ей твердой уверенности в себе и своих способностях. Маргарет Райми стала образцом для многих девушек и женщин элитного общества. Многие ею восхищались, льстили, бросали завистливые взгляды – и все это лишь подогревало ее желание быть идеальной во всех отношениях. Никто, даже Фредерик не мог найти в ней хоть малейший изъян, она стала для мужа помощницей и советчицей, он восхищался ее умом и выдержкой. Но это был лишь парад мод, на самом деле Маргарет упивалась славой и, если бы для ее поддержания ей пришлось все это бросить и стать самой развратной женщиной в городе, да что в городе, во всей Великобритании,- она бы не задумываясь, бросила и стала! Она искусно вжилась в роль заботливой жены – и никто не мог ее в чем-либо упрекнуть.
Но самое важное и самое прекрасное, что она дала Фредерику – была дочь, Агнесс. Перед самым Рождеством ей исполнялся год. Агнесс стала для Фредерика всем, он любил ее больше самой жизни. Именно к ней он спешил каждый вечер. Маргарет заботилась о девочке, и не поддалась на уговоры Фредерика нанять няню, чтобы было легче справляться, чем вызвала его глубокое уважение, и не только его. Она сама кормила девочку грудью, хотя только одна Маргарет знала, как боится она потерять свою идеальную форму. И все же здраво расценив, что именно это укрепит ее роль заботливой жены и мамочки в обществе, она пересиливала себя. Ею восхищались, она была безупречна во всех отношениях. И Фредерику стало казаться, что он испытывает к ней не просто привязанность и благодарность, но даже любовь. На самом же деле только власть, которую она получала над своим мужем в виде благодарности, над обществом в виде зависти или восхищения, заставляла ее притворяться. Дочь она невзлюбила с самого начала беременности – ей постоянно было плохо, роды были тяжелыми, но она не выдала своей неприязни. Агнесс была для нее лишь предметом достижения благополучия, как и все остальное. Но никто об этом не подозревал. Люди удивлялись, как может переменить женщину брак, раньше она была такой независимой, впрочем, свою независимость она не утратила, но раньше она была одинока, а теперь у нее была семья. Но Маргарет и этого было мало, она хотела большего, еще больше восторга, еще больше власти. И орудием для достижения этого в ее руках должна была стать Агнесс. Она должна была стать самой совершенной, самой умной и красивой. В девочке сплеталась блестящая чопорная красота матери с вольной дерзкой красотой отца. Агнесс была неспокойным ребенком, постоянно плакала и успокоить ее могла только мать, никого больше к себе она не подпускала, даже Фредерика, что безгранично его огорчало. Но Маргарет объяснила ему, что маленький ребенок просто не узнает его, потому что знает только мать, что со временем, когда Агнесс повзрослеет, Фредерику станет с ней намного легче.
Но шли годы, а Агнесс только отдалялась от отца. Когда девочка пошла в школу, она сразу же стала в классе королевой, все боялись ее, даже учителям бывало не по себе, когда она устремляла на них свой недовольный взгляд. Агнесс училась довольно хорошо и в те редкие минуты, когда за свои ответы она получала оценку ниже той, на которую она была нацелена, она винила в этом учителя. Сама же Агнесс всегда была права. Девочка росла избирательной, наглой и грубой. Никто, кроме матери, не мог образумить ее, если ей казалось, что она права. За это она ненавидела мать, как впрочем, и Маргарет ненавидела ее. Но все же их тянуло друг к другу, и как бы Маргарет не злилась, она была довольна своей дочерью, потому что у Агнесс обещало быть превосходное будущее. Маргарет считали великолепной матерью, и это было для нее наградой за все свои муки с Агнесс.
Фредерик старался во всем потакать дочери, он исполнял любую ее просьбу, но Агнесс совсем не ценила его любви, потому что девочка не знала этого чувства. Она просто принимала заботу отца, считая, что он обязан все это делать – никакой благодарности. Фредерик, как и прежде, много работал, когда Агнесс исполнилось шесть лет, ее отец был уже одним из самых известных и незаменимых людей в области строительства кораблей. Ему принадлежало несколько верфей в Портсмуте, а также верфи в других больших промышленных городах Англии. Он строил корабли даже для самого короля, и уж, конечно, для лордов и других высокопоставленных особ. Маргарет с помощью денег и известности мужа, а также благодаря своим трудам, стала образцово-показательной женой и матерью. Фредерик Райми достиг таких высот, которых не смог достичь даже сам Джозеф Ричелли. Бывшим повелителям морей и океанов стало казаться, что они всю жизнь живут в английском обществе, и только в редкие минуты, когда они оставались одни, они вспоминали молодость, которая казалось безвозвратно прошедшей. И все же Фредерик был безгранично благодарен Джозефу за Маргарет. Он считал себя семейным человеком и с несвойственной ему наивностью полагал, что Агнесс все же любит его как отца, только по-своему. Фредерик постарался забыть, что когда-то был беспощадным пиратом, что убивал и грабил людей, он словно начал новую жизнь, и, казалось, уже ничто не сможет ее омрачить. Слишком много он пережил уже, и теперь хотел покоя и приюта. Он думал, что вырастит дочь, возможно, Маргарет родит ему еще одного ребенка. И он будет гордиться своими детьми, и уж он-то постарается, чтобы они никогда не узнали, что в их жилах течет кровь убийцы, они будут чисты как перед обществом, так и перед Богом. Он искренне наделся, что у его детей будет характер матери, потому что она незапятнанная честная женщина, да, немного чопорная, но она не переступала черту, никогда не марала свои руки кровью, и даже мысли ее чисты по сравнению с ним самим.
Так думал Фредерик Райми, но не Небеса. Для него была уготована совсем иная участь. Ему не суждено было вырастить Агнесс честной, потому что это было невозможно. Маргарет, конечно, не была убийцей или преступницей, но помыслы ее не были чисты, и Агнесс росла такой же беспринципной, как и мать. И как Фредерик ни старался воспитать в ней доброту, сквозь вежливость в ней проступали вольный дух и жестокость отца, которые привели его когда-то к пиратству. Агнесс могла бы стать страшным человеком: со склонностями к грехам она не имела совести…
Агнесс исполнялось восемь лет и в доме Райми готовилось грандиозное празднование. Маргарет хотелось превзойти себя в этом году, хотя и так каждый день рождения ее дочери был одним из самых шумных и шикарных праздников для портсмутской элиты. Но Маргарет постоянно хотелось стать лучше, с годами это желания превратилось в манию, но этого никто не мог заметить, потому как Маргарет была довольно скрытна и не обнажала свои чувства на публике. И вот настало утро восьмилетия Агнесс. Ослепительно красивая, в новом шелковом платьице, с завитыми черными идеальными локонами, стянутыми большим розовым бантом, Агнесс спустилась к завтраку. За столом уже сидели ее родители. Агнесс мило улыбнулась им и устроилась на своем любимом месте. Когда она расправилась с порцией жирного шоколадного мусса, Фредерик встал из-за стола и подошел к своей дочери. Он ласково погладил ее по волосам и поцеловал в щеку. Агнесс не выразила никаких чувств, она уже привыкла к отцовским порывам ласки и не отвергала их, как в детстве.
— Дорогая,- начал Фредерик.- Ты теперь большая девочка. Будущее у тебя будет такое, какое ты сама себе выберешь. Но я хочу сделать твою жизнь более интересной сейчас. Поэтому мой подарок для тебя будет…- он на секунду замялся, Агнесс уставилась на него с интересом.
— Яхта,- подсказала Маргарет, довольная собой, именно она придумала такой замечательный подарок. Агнесс переняла от отца любовь к кораблям и морю. Фредерик брал ее пару раз с собой во Францию, и видел, что девочка прекрасно себя чувствует на борту, словно это была ее стихия.
— Да, я дарю тебе твою собственную яхту. Естественно, называется она «Агнесс», но так как ты прекрасно разбираешься уже в корабельном деле,- Фредерик безусловно преувеличивал, но ему хотелось похвалить свою девочку,- то всю команду и детали обстановки будешь выбирать ты сама. Через два месяца ты сможешь отправиться…- Агнесс затаила дыхание.
— Во Францию?- Фредерик покачал головой.
— Туда, куда захочешь, в любую точку земли.
Агнесс взвизгнула и бросилась к отцу, она повисла на его шее и расцеловала. Фредерик зарделся – впервые девочка проявила свои чувства, как приятно быть отцом-благодетелем. Он ласково улыбнулся и обнял Агнесс. Но приступ ласки уже прошел и теперь все мысли девочки были заняты своей яхтой.
— А какая она? Очень быстрая?
— Да, яхта быстроходная, к тому же она небольшая, что только увеличивает ее скорость. Сделана она из прочного материала, корпус у нее разработан по новой технологии, поэтому команда тебе не потребуется большая, только минимум человек. Но позволь капитана я порекомендую тебе сам.
Девочка с легкостью согласилась, и убежала к себе в комнату.
— Как она счастлива, Маргарет, как счастлива. Как хорошо ты придумала!
— Да, Фредди, я знаю нашу дочь. Но сейчас лучше приготовиться к приему. А на экскурсию отправимся позже. Ты не против?
Как он мог быть против? Он никогда не был против того, что предлагал ему Маргарет. Фредерик стал другим человеком с рождения Агнесс. Поистине, Антони Пирес умер, а родился Фредерик Райми. И никто не сказал бы, что они похожи.
Время безжалостно, оно никого не ждет. Хотя Фредерик и был рад своим подарком, но все же с опаской ждал, когда минуют эти два месяца. Агнесс сблизилась с отцом, теперь она все время проводила на верфи, постигая все таинства плавания, она училась и училась. Но все же Фредерик боялся того момента, когда Агнесс уедет. Он боялся потерять ее навсегда. А вот Маргарет только и ждала этого момента. Ей уже наскучило притворяться идеальной матерью, и хотелось теперь больше посещать банкеты, но пока Агнесс была в Портсмуте, ей не удавалось — девочке постоянно требовалось внимание.
И вот наступил день, когда Агнесс, раскрасневшаяся от счастья, поднялась на борт своей яхты и приказала отплывать. Она махала родителям рукой и кричала что-то, но никто уже не мог разобрать ее слов. Маргарет для приличия всплакнула, а Фредерик потупился и впал в раздумья. Агнесс по своей воле отправилась в Италию. Конечно, команда на ее яхте была отменная, но все же девочке было только восемь лет, и Фредерик стал сомневаться, что правильно поступил, отпустив ее в такое неблизкое плавание. Но Маргарет его успокоила.
— Разве мы могли бы удержать ее возле себя? Ох, Фредди, она бы все равно уехала. А так она благодарна нам,- Маргарет, как всегда, была чересчур практична.- И она все равно вернется, а так мы могли потерять ее навсегда. Ты ведь знаешь Агнесс, она выживет в любой ситуации и станет победителем. Мы еще о ней услышим. Это всего лишь путешествие. Уверена, скоро ей наскучит море, и она захочет что-то еще. И ты, Фредди, снова сделаешь все, чтобы она получила то, что хочет. Так что не переживай понапрасну. Давай лучше все здесь изменим, пусть Агнесс приедет и для нее будет сюрпризом, как у нас все по-новому!
Идея Маргарет понравилась Фредерику, правда – он будет ждать и готовиться к приезду Агнесс, его любимой дочери, его единственной дочери. Он любил ее как никого в этом мире и совсем не думал, что есть другой человек, которого он смог бы полюбить еще сильнее. Любовь к Агнесс не могла сравниться ни с чем, разве что с любовью к Элен, но он похоронил это чувство глубоко в себе. Она была для него навсегда потеряна, а думать о ней – означало сильную боль. Сейчас у него была семья, которой никогда не могло быть с Элен. И он совсем не предполагал, что вскоре жизнь его изменится, и все, что он тогда думал, станет казаться туманом.
С тех пор, как Лаура поселилась в дома Эдуарда, она стала считать его своим ангелом хранителем. Иногда ей даже казалось, что она смогла бы полюбить этого заботливого человека, но Эдуард никогда не позволял ей этого. Он был вежлив, добр, но не более. И вскоре Лаура поняла, что сердце его уже кем-то занято, и не стала претендовать на роль его жены, ограничившись дружбой. Эдуард делал все, что мог для нее и Селены, и за это Лаура была ему бесконечно благодарна. Она также познакомилась с его хорошим другом Оливером, который отнесся к ней с пониманием и заботой. Лаура стала считать Эдуарда своей семьей, ведь она ехала совсем в неизвестный ей мир, где она была почти одна, Селена… но маленькая девочка только доставляла хлопоты. И если бы не помощь Эдуарда, Лаура никогда бы не смогла привыкнуть к Шотландии. Но однажды Эдуард вошел в гостиную хмурый и сел перед окном. Лаура ждала, пока он захочет поговорить, но потом не выдержала и сама начала разговор:
— Что-то случилось?- Эдуард вздрогнул, повернулся к ней лицом и сказал:
— Послушай меня, Лаура, с моим другом случилась беда, теперь мне нужно уезжать. И я не уверен, что смогу вернуться. Я чувствую, что это наш последний разговор.
— Но почему?
— Лаура, у меня слишком много тайн. Я не могу тебе всего рассказать, только пообещай, что если я не вернусь,- он встал, обошел стол, вынул из него какую-то бумагу,- ты позаботишься о себе и Селене. Теперь все, что находится в этом доме, принадлежит тебе, ты будешь получать каждый месяц доходы от моего бизнеса, который ведет мой проверенный партнер.
— Но я не могу!- запротестовала Лаура.
— Можешь. У меня больше никого нет, кроме тебя. Так что это твой долг, и мой… а теперь послушай меня. Обещай, что не поедешь в Англию. Чтобы ни случилось, не покидай Шотландию. В Англии слишком опасно. Тем более надвигающаяся война с Испанией. Не знаю, возможно, Голландия все же поможет нам, Франция… дела политические,- протянул он.- Пообещай мне!
И она пообещала. Хотя в тот же момент решила, что непременно отправится в Англию. Лаура сразу поняла, что Эдуард что-то знает про нее, про ее прошлое, и пусть он хочет уберечь ее, Лаура должна узнать все. Ведь это ее жизнь.
Эдуард оказался прав – это был их последний разговор. Он не вернулся. Лаура даже не знала, где он, что произошло, жив он или мертв. Она горевала о потере ставшего ей дорогим человека, но времени убиваться не было. У нее на руках была Селена, которую нужно было растить.
Так прошло девять лет. И вот, спустя такой долгий срок, Лаура решилась отправиться в Англию. Первым делом она разузнала, в какой город уехали тогда Эдуард с Оливером. Она продала дом, свою часть в компании и попрощалась с Шотландией. Теперь пора вернуться домой. И она чувствовала, что именно в Англии ее дом, именно там!
Когда Лаура сошла с корабля и ступила на английскую землю, разразилась страшная гроза. Потоки воды упали на портсмутские мостовые, темное небо то и дело пронзали фиолетовые молнии, городские жители вздрагивали от раската грома. Улицы опустели, мокрые и замерзшие Лаура и Селена вбежали в первую попавшуюся им по дороге гостиницу, хозяин радушно встретил гостей и предложил им самый комфортабельный номер. А после позвал на ужин.
Гостиница была совсем небольшая, в основном там останавливались люди на одну ночь, чтобы с утра пересесть на другой корабль. Поэтому, когда Лаура с Селеной спустились в столовую, кроме них там больше никого не было. Улыбчивый хозяин сам принес им ужин и присел рядом.
— И откуда же вы, мисс, и куда?- спросил он.
— Мы из Шотландии, приехали сюда, жить,- ответила Лаура, доедая пудинг.
— Из Шотландии?- немного удивился хозяин, потом спохватился.- Мы же не представились друг другу – я Альберт Чеззи. Вот, заведую небольшой гостиницей, но хотя она и небольшая, я никогда не пускаю сюда сомнительных личностей. А сегодня что-то застой – погода плохая, вот люди и не сходят с кораблей, да и кораблей-то нынче пришло совсем мало, обычно по субботам порт переполнен, ну, опять же погода. Ай,- он махнул рукой и уставился на Лауру.
— А я Лаура Гершем, и моя дочь – Селена.
— Ну, вот и познакомились. Завтра отправитесь искать жилье?- поинтересовался хозяин.
— Да, я хочу жить в центре города, в цивилизации, привыкла уже.
— О, я могу помочь вам!- воскликнул Альберт.- Мой друг как раз продает такое место почти в центре города, конечно, совсем не тихое, но разве такое в центре-то найдешь? Правда, там места немного, но окна выходят на парк.
До сих пор молчавшая Селена, вскочила и захлопала в ладоши.
— Мам, парк, жить возле парка – это замечательно. А нам зачем двоим большое жилье? Зачем?
— Хорошо, Альберт, буду вам весьма признательная, если проводите нас завтра к вашему другу.
Когда Агнесс в свои восемь лет отправилась в первое самостоятельное путешествие в Италию, Фредерик почувствовал опустошенность. Маргарет была напротив, счастлива и старалась заставить мужа чаще бывать в обществе. Но Фредерик предпочел посещать Уэнсфильд, чем балы. Джозеф всегда был доволен своему другу, теперь ему казалось, Фредерик – единственная ниточка, связывающая его с прошлым, и он скучал. Они часто вспоминали прошлые приключения, гибель друзей… рассказывали истории Ричарду, конечно, в них сами они выступали доблестными и отважными моряками, а совсем не безжалостными пиратами.
Ричард Ричелли своею красотой был обязан матери, а умом скорее отцу. Вскоре он сообразил, что его отец довольно интересным образом добился своего положения, тем более что наивные рассказы, которые он слышал от него и Фредерика совсем не соответствовали тому, что рассказывала о прошлом Джозефа пресса. Ричард сопоставлял факты и внимательно слушал воспоминания отца, понимая, что в прошлом его семьи есть некая тайна. Такие мысли стали все чаще посещать Ричарда, когда он нашел старую газету в библиотеке и увидел фотографии повешенных пиратов с «Корсара». Лица их были такими знакомыми, но он долго не мог узнать их. Хотя имена – Генри, Маттео… в сознании всплыло еще одно имя – Эдуард. Кто они? Почему так волнуют Ричарда? И Ричард решился поговорить с отцом. Он выбрал момент, когда Джозеф с Фредериком снова затеяли предаться воспоминаниям.
— Отец, вот вы рассказывали мне про пиратский корабль «Ветер», а что вы знаете про «Корсар»? Это знаменитый корабль, его капитан Черный Дьявол был повешен в Англии, вы привезли его… Расскажите…
Джозеф побледнел, а Фредерик рассказал Ричарду известную историю про плен и бунт.
— А кто такой Эдуард?- спросил Ричард.
Джозеф еще сильнее побледнел.
— Откуда ты взял это имя, Ричард?- спросил Фредерик.
— Я, я читал старые газеты и… вспомнил то имя, внезапно…- Ричард не мог лгать Фредерику, глаза сэра Райми были темными и страшными, и Ричарду всегда казалось, что эта темнота знает все…
— Это имя нашего врага, Ричард, но теперь он не опасен. Ты помнишь остров?
— Смутно припоминаю, что в детстве мы путешествовали на остров, с мамой… а потом вернулись… но это было так давно.
— Да, Ричард, давно, вот что я тебе скажу, мы не просто путешествовали на остров, тебя похитили, а мы нашли, и похитил именно этот Эдуард.
— Лансье…
— Да, Эдуард Лансье. А теперь, Ричард, забудь это имя, оно принесло нам много горя.
Ричарду ничего не оставалось, как пообещать, что он забудет это имя. Но теперь ему стало еще интереснее узнать правду, что скрывает отец, как он связан с «Корсаром», он ни на минуту не поверил этому рассказу, потому что видел, как занервничал отец – а это для него был первый признак тайны. И Ричарду не терпелось распутать этот клубок.
За последние пять лет Ричард прекрасно освоил не только седло, но и фехтование. Он отлично управлялся со шпагой и научился хорошо стрелять. В Уэнсфильде он занимался тем, чем хотел. Любимым его занятием была охота, поначалу он ездил охотиться с отцом, но с годами он полюбил одиночество. Ричард вырос необщительным, но не потому что такова была его натура, а лишь потому что практически никуда не выезжал из Уэнсфильда, редко бывал в городе, учителя его приезжали в поместье, и ему негде было заводить знакомства. Он, конечно, знал своих соседей — также богатых и знатных людей, но и с ними встречался редко, только на редких балах в Уэнсфильде и на охоте. Так и получилось, что в свои пятнадцать лет у него совсем не было друзей. Когда Ричард бывал в городе, ровесники его сторонились, потому что он знатен – отец его лорд-адмирал, корабли которого бок о бок с королевскими выступали в войне против Испании.
Когда Ричарду исполнилось четырнадцать, он в первый раз сбежал из Уэнсфильда ночью, побродил по городу, и незамеченным вернулся назад. С тех пор он иногда совершал такие ночные вылазки из дома, чтобы хоть немного ощутить себя обычным человеком и погулять в одиночестве, посмотреть на людей, сидящих в трактирах…
За последний месяц Ричард упорно старался разгадать тайну своего отца, все его мысли были направлены лишь на это. Но ему так ничего и не удалось узнать, он загрустил и решил побродить по городу, подумать. Зная, что отцу совсем не нравится, когда Ричард отправляется один в город, без цели, он решил просто уйти вечером, а вернуться утром или ночью. Парк! Вот замечательное место!
Возле ворот он спешился и услышал рядом с собой тоненький голосок.
— Сэр.
Он обернулся, позади него стояла девочка и нервно мяла в руках платок.
— Сэр,- повторила она,- сейчас совсем уже темно и я боюсь идти домой одна.
— Что же ты делаешь в такой поздний час на улице?- удивился Ричард.
— Моя мама сегодня задержалась, и я решила сходить в магазин, а потом увидела возле нашего дома странного человека, я боюсь идти мимо него. Проводите меня!- с детской непосредственностью попросила она. Ричард почувствовал себя рыцарем. Он мягко улыбнулся и согласился. По дороге он спросил:
— Как зовут тебя, маленькая леди?
— Селена, а вас?
— Ричард.
— Ну, вот мы и пришли, видите, Ричард, там стоит странный мужчина, он кого-то ждет, пойдем, пойдем, с вами мне совсем не страшно!- и Селена потянула его за руку. Они благополучно миновали мужчину и вошли в дом. На пороге Ричард развернулся и стал уже прощаться, но Селена дернула плечиком и звонко засмеялась:
— Ну что вы, Ричард, проходите. Теперь вы мой друг, я просто обязана вас отблагодарить за помощь. Ну, входи,- внезапно перешла Селена на «ты».- У нас сегодня шарлотка!
Вскоре пришла мать Селены, Лаура совсем не стала ругать дочь за непоседливость, только вздохнула и поблагодарила Ричарда.
— Верно, уже поздно, молодой человек. Где вы живете?- спросила она. Лаура сразу же понравилась Ричарду, она была красивой и вежливой женщиной, да еще и манерами так походила на образ матери, который Ричард создал в своем сознании.
— Я живу в Уэнсфильде, я Ричард Ричелли,- нехотя признался он.
— А, сын Джозефа Ричелли! Что ж, наслышана!- сказала Лаура.- Насколько знаю, Уэнсфильд далеко, оставайся у нас.
Ричард немного сопротивлялся, а потом внезапно для себя согласился. Лаура отнеслась к нему совсем не так, как он ожидал. Она не стала расспрашивать его об отце просить замолвить за нее словечко или еще что-то… она не стала делать ничего такого, что делали обычно люди, узнав, что он сын Джозефа Ричелли. Просто, пригласила его за стол и накормила шарлоткой. Совсем, как готовила Элиза. Элиза… Внезапно он вспомнил о матери, так долго он о ней не вспоминал. Он запретил себе думать о ней и страдать, но Лаура была так на нее похожа, что Ричард мгновенно проникся к ней доверием и симпатией. Да и Селена вела себя с ним как с равным, он был для нее просто человеком, единственным другом, а она для него.
Так началась его дружба с Селеной. Он стал к удивлению отца часто бывать в городе, иногда отпрашивался ночевать у «друзей», Ричард был уже совсем взрослым и Джозеф не стал ему отказывать.
Через месяц Джозеф уже все знал о том, где бывает его сын и с кем проводит время, он узнал и про Лауру, хотя информация о ней была весьма скудна. Чтобы узнать, чем же Ричарда покорили эти две женщины, Джозеф попросил сына пригласить их на ужин. Ричард охотно согласился и назначил день и время для встречи гостей. Он сам съездил в город за Лаурой и Селеной и привез их в Уэнсфильд. Лаура была весьма польщена приглашением такого известного человека, что при всем желании не смогла бы отказаться.
И вот они вошли в большой холл. Селена испуганно оглядывалась по сторонам, в таком большом и великолепном замке ей еще не приходилось бывать. Ричард подал руку Лауре и открыл дверь… большой стол сверкал свечами и серебром столовых приборов… Джозеф Ричелли уже ожидал гостей… Он встал и улыбнулся. Внезапно улыбка исчезла с его лица, он схватился за сердце и упал на стул – в двух шагах от него стояла Элен Грейсмент, живая, невредимая, немного постаревшая, но все такая же красивая. И девочка… Джозеф пытался взять себя в руки, но не мог сказать и слова. Ричард озабоченно посмотрел на отца и представил гостей:
— Лаура и Селена Гершем. А это мой отец – Джозеф Ричелли.
Элен очаровательно улыбнулась. «Господи, какая Лаура? Что здесь происходит, это что насмешка? Это какая-то игра? Ловушка?»- пронеслось в голове Джозефа. Ему захотелось закричать, но Элен улыбалась так искренне, казалось, она совсем не узнает его… но как? Неужели… она просто потеряла память…
— Очень приятно,- наконец выдавил из себя Джозеф.- А эта удивительное создание, стало быть, ваша дочь?
— Да, Селена моя дочь,- ответила Элен, или уже не Элен, а Лаура…
— Что ж, присаживайтесь,- сказал Джозеф, решив, что если это какая-то игра, он будет играть в нее до тех пор, пока не почувствует опасность.
Ужин проходил в спокойной обстановке, Лаура с Джозефом обсуждали политику и общественную жизнь в Портсмуте. После ужина Ричард увел Селену показывать сад, а Джозеф решил, что пора хоть что-то прояснить в этой ситуации.
— Итак, Лаура, вы прибыли недавно в Англию, откуда же?- он знал, но не хотел показывать, что копался в ее биографии.
— Из Шотландии, хотя, кажется мне, что вы давно уже это знаете, сэр Ричелли, или лучше лорд…
— Просто Джозеф для вас. Почему вы так думаете?- настороженно спросил он.
— Неужели вы не поинтересовались, с кем и где ваш сын поводит столько времени! Что интересует вас, Джозеф, спрашивайте, мне таить нечего,- «Умна, она всегда была умна и проницательна!»
— Что ж, верно, я знаю кое-что про вас, но слишком мало, хотя мое любопытство вы можете расценить как невежество.
— Что вы, все люди любопытны. Вас интересует мое прошлое? Я бы с удовольствием вас порадовала, но сама знаю только часть. Одиннадцать лет назад меня нашли без сознания на Шетландских островах, я не помню, что было до этого происшествия. После я родила Селену и уехала в Шотландию. Мне повезло, я встретила хороших людей, которые отнеслись ко мне тепло, но … это грустная история. Вот я здесь, даже не могла себе представить, что буду ужинать с самим Джозефом Ричелли.
«Значит, не помнит, совсем ничего! Одиннадцать лет прошло, даже больше…»
— А Селена? Где же ее отец?
— Я бы с радостью ответила, но не знаю что. Я не помню его, Селене уже одиннадцать, и я забеременела еще до того как потеряла память.
«Господи, это же дочь Антони! Селена его дочь!»
Джозеф не нашелся что ответить, Лаура внезапно улыбнулась и спросила:
— Вы слишком любопытны, что за этим кроется, Джозеф?
— Прогуляемся по саду?
— С удовольствием.
— Я присоединюсь к вам через минуту, думаю, вы не откажетесь, остаться в замке до завтра?
— Разве я могу?
Когда Лаура скрылась за дверью, Джозеф быстрым шагом отправился в свой кабинет, наскоро начертил на бумаге пару строк и отправил посыльного в город. После этого он присоединился к Лауре.
