Когда корабль «Корсар» пришвартовался в Портсмуте, к нему сразу же поспешили несколько полицейских. Они ловко окружили борт корабля и насторожились. Но к их удивлению навстречу им по трапу спускался не кто иной, как сэр Джозеф Ричелли. Он важно оглядел «родные» края и обратился к изумленному полицейскому:
— Прошу вас срочно прислать сюда конвой, на борту в трюме находятся опасные преступники, а мне необходимо поговорить с правительственными службами. Лошадей, пожалуйста.
Через несколько минут у трапа уже стояла небольшая повозка, в которую прошли леди Элиза, сам Джозеф, Нунцио Кортес, мало кому известный Фредерик Райми и маленький мальчик. Повозка отправилась в Уэнсфильд.
На следующий день сам лорд Ричелли дал показания против разбойников, привезенных из длительного путешествия. Его слова подтвердили присутствующие на допросе Кортес и Райми. Срочно были изготовлены необходимые бумаги и заведено уголовное дело, которое должно было рассматриваться в суде через неделю. Сами обвиняемые все отрицали и рассказывали невероятные истории, которые только еще больше разозлили судебные органы. Их отправили в тюрьму и закрыли в специальных камерах-одиночках. В этот же день Джозеф Ричелли, используя все свои влиятельные связи, усыновил привезенного с собой мальчика, а так как мальчик считался потерянным или ранее рабом, и у него с собой не было никаких документов, то он получил имя погибшего сына Джозефа — Ричард. Лорд Ричелли убедительно просил судебных представителей организовать усыновление без участия мальчика и его жены, переживших ужасные дни на корабле, и его просьба была немедленно удовлетворена. Леди Элиза подписала нужные документы, и Джозеф вновь обрел сына.
Так же лорд Ричелли просил до суда не объявлять Роберто Карлоса умершим, и суд снова исполнил его просьбу.
Все складывалось так, как и планировали пираты на корабле. Бумаги о передаче верфи и фабрики Карлоса в руки предприимчивого сэра Райми уже были подготовлены и отложены.
Вечером по истечении двух дней после возвращения в кабинете Джозефа Ричелли состоялся разговор. В кабинете присутствовали только Нунцио, Фредерик и сам хозяин. Нунцио хлопнул в ладоши и радостно воскликнул:
— Ну-с, все происходит так, как мы и задумали! Остается только дождаться суда, наших врагов приговорят к казни, а ты, Антони, получишь верфь Роберто.
— Не называй меня так более,- разгневался Пирес.
— Тихо,- шикнул на них Джузеппе,- теперь нужно решить дело с Элизой.
— Оставь это дело мне,- предложил Нунцио.- Только мне придется эту неделю пожить у тебя, чтобы все было по плану.
— Какие проблемы — живи,- воскликнул Джузеппе.
— Еще нужно посетить Мариццу,- прошептал Фредерик.
В то же мгновение в дверь кабинета кто-то постучался. Дворецкий возвестил о прибытии в Уэнсфильд леди Карлос. Фредерик довольно улыбнулся, а Джозеф попросил пригласить ее в кабинет. Марицца закрыла за собой дверь, подошла к свободному креслу и присела. Она обвела взглядом всех присутствующих и удивленно спросила:
— А где Роберто?- джентльмены замешкались. И только Фредерик уловил странный блеск в глазах сестры.
— Понимаешь,- начал было Джозеф, но его остановил сэр Райми.
— Ничего хорошего сообщить мы тебе не сможем,- сказал Фредерик.- Роберто пал, защищая нас.
Сначала Марицца побледнела и схватилась за сердце, потом щеки ее стали наливаться румянцем. Она резво вскочила, подлетела к Фредерику и отвесила ему пощечину.
— Это все ты,- закричала Марицца,- ты убил моего Роберто. Ты снова разрушил всю мою жизнь.
Слово «снова» резануло слух. Фредерик схватил ее за руку и в одно мгновение повалил на пол. Он разжал ее ладонь и отнял маленький револьвер. Джузеппе с Нунцио недоуменно переглянулись.
— Она все знает,- констатировал Фредерик. Марицца притихла, слышны были только ее редкие всхлипывания.- Кто я?- Марицца молчала. Тогда Фредерик поднял ее с пола и усадил в кресло. Марицца затряслась от рыданий.
— Откуда ты все знаешь?- осторожно спросил Нунцио.
— Я не буду молчать!- внезапно закричала Марицца.- Я все-все расскажу про тебя, Антони Пирес! И что ты капитан «Корсара», все, мне нечего теперь бояться, нечего ждать. Ты убил Роберто! Ты убил моего отца! Ты все у меня в жизни отнял. Все,- она метнулась к двери. У Джузеппе заложило в ушах от громкого звука. Он на минуту зажмурился, а когда боль отступила, он открыл глаза. В этот момент Марицца вскрикнула и рухнула на пол у двери. Нунцио заметался на месте, потом скрылся за дверью. Фредерик выронил револьвер из рук и схватился за голову. Джузеппе подошел у Марицце, на спине ее уже расплылось кровавое пятно. Но она еще дышала.
— Она еще жива,- воскликнул он. Фредерик в мгновение ока оказался рядом и упал на колени рядом с сестрой. В глазах его плескался страх. Он приподнял ее голову и заглянул в лицо.
— Я не хотел,- прошептал он.- Это получилось абсолютно необдуманно, порыв защитить себя. Лора, ты слышишь меня?
— Почему тогда ты не убил меня? Почему заставил столько времени страдать?
— Может быть, вызовем врача?- робко предложил Джозеф.
— Не надо,- прошептала Лорисия.- Я ненавижу тебя, Антони, я не знаю, почему ты стал таким. В этом нет моей вины. Но жить без Роберто на этом свете я не смогу. Я проклинаю тебя, Антони. Как бы ты не скрывал своей сущности – ты …
— Откуда ты узнала?- спросил вошедший Нунцио. Но Лорисия только улыбнулась и покинула мир живых. Глаза ее уставились в потолок кабинета. «Так же Роберто смотрел в небо, как она сейчас в потолок. Что видели они там перед смертью, почему они смотрели вверх, неужели, надеялись попасть туда, в рай? А есть ли он? Но какие странные мысли...» Фредерик опустил ее голову и растерянно посмотрел на Джузеппе, который некстати заметил:
— А слуги, слуги, неужели не слышали ничего?
— Я сразу об этом подумал и успокоил их. Нам никто не будет мешать,- ответил ему Нунцио.- Нужно решить, как поступить с телом.
— Как я мог!- неожиданно воскликнул Фредерик Райми, он стал ходить уз угла в угол, тревожно оглядывая на мертвое тело сестры.- Я же не собирался,- прошептал он.
Джозеф и Нунцио переглянулись.
— Антони,- грозно сказал Джозеф,- нам не хватало еще, чтобы ты с ума сошел! Успокойся.
Фредерик внезапно остановился и растерянно посмотрел на Нунцио, потом на Джозефа, постепенно его лицо изменялось и, наконец, на смену нелепому смущению пришла рассудительность. Он помотал головой, будто хотел что-то стряхнуть и присел в кресло.
— Так,- сказал он,- никакого Антони!- он просверлил глазами Джозефа.- Фредерик Райми сейчас решит эту проблему,- кивнул он на Мариццу.- Значит, свидетелей нет? Хорошо. Сейчас нужно убрать ее из этого кабинета и замести следы. Очень плохо, что я не держал себя в руках.
— Я вижу раскаяние на твоем лице,- протянул Нунцио.
— Раскаяние?- удивился Фредерик.- Нет, это незапланированная жертва на пути к нашей спокойной жизни. Кто-то должен жертвовать во имя нашей цели. Вам есть, что терять, а ей – нет!
— Вам?
— Мне тоже нечего терять,- задумчиво произнес Фредерик.- Сейчас мы завернем ее в ковер, дождемся вечера и увезем из Уэнсфильда. А там… моя забота. Тело ее не найдут. Что вы на меня так смотрите? Есть другие предложения?
— Держи себя в руках!- зло прошипел Джозеф.- Мог бы здесь ее и не убивать. Решили бы эту проблему…
— Я сам ее решил, как привык решать такие проблемы. Лучше, чтобы никто больше о ней не вспоминал. Значит так, ты, Нунцио сейчас же отправишься в поместье Роберто и разведаешь обстановку, потому что кто-нибудь мог знать, куда отправилась хозяйка. А ты, Джу… Джозеф, сейчас поможешь мне замести следы, — приказал Фредерик.- Действуем!- сказал он, хлопнув в ладоши.
Элиза Ричелли спускалась по лестнице, когда услышала чей-то шепот. Ей показалось, что ее зовут. Она осторожно заглянула под лестницу, но там никого не оказалось. И снова она услышала звуки. Теперь она поняла, что это был не шепот, а скрежет. Звук исходил из дальней кладовки, которая находилась в конце коридора. Элиза осторожно приоткрыла дверь и зажгла свечу. Кладовая оказалась пустой. Внезапно к ее ногам бросился какой-то маленький комок шерсти. Элиза взвизгнула, но тут же поняла, что это всего лишь мышь. Она тяжело вздохнула и когда уже собиралась закрывать дверь, услышала свое имя. Она обернулась и осветила свечой дальний угол кладовки. Снова шепот… она пригляделась и застыла на месте, не в силах вскрикнуть. Перед ней было бледное лицо, такое лицо бывает только у мертвых людей – губы не шевелились, но она слышала, что кто-то произносил ее имя. Нет, это ветер гуляет в кладовке, никто не говорил: «Элиза!». Никто, она сама это придумала. Сначала придумала, а потом пошла проверять. И проверила. И вот перед ней это бледное красивое лицо. Даже смерть не испортила эти черты – словно они вечны. Нет, они не вечны, это просто тело, тело без души… оно сгниет. Элиза почему-то отчетливо представила себе, как сгниет это тело, к горлу подступила тошнота. Но что это тело делает здесь, в ее кладовке? О, это же не только ее кладовка, это еще и кладовка ее мужа… Да, Джузеппе – и это тело – дело его рук. Внезапно, она поняла – что это действительно дело рук ее мужа, он убивал, убивает и будет убивать. И вот он снова убил, да еще и зачем-то принес это тело сюда, а Элиза изловчилась его обнаружить здесь! А все-таки, может быть, ее звали сюда? Голова закружилась. На мгновение ей показалось, что тело шевельнуло глазами – он оно не должно двигаться, оно мертвое. В том, что это лишь тело без души, Элиза совсем не сомневалась. Она стала сомневаться в себе. Еще минуту она разглядывала неподвижное лицо, сама не понимая, почему делает это – только не упасть бы в обморок, нужно держать себя в руках! Прощай, прощай, мне было жаль тебя, тело, когда ты было не просто телом, а моей подругой. Почему они убили тебя? За что так жестоки? Если убили Мариццу, значит, идет и ее черед, черед Элизы платить за предательство. Когда, наконец, она обрела дар речи, то закричала и бросилась прочь из кладовки. За спиной она услышала хриплый смех.
Утренние газеты сообщали горожанам Портсмута о непонятном исчезновении леди Карлос и ее дворецкого. Накануне вечером к ним в поместье приезжал сам лорд Джозеф Ричелли, чтобы принести соболезнования вдове, но самой хозяйки в поместье не оказалось, а слуги сказали, что леди спешно покинула поместье несколько дней назад, и в тот же день ее дворецкий был замечен с подозрительными личностями крадущимися поздним вечером через сад. Больше их никто не видел. Джозеф обеспокоился и заявил о пропаже двух горожан, но полиция этим делом не заинтересовалась, посчитав, что леди просто сбежала из поместья мужа вместе со своим дворецким. Дело было закрыто, никто на поиски не кинулся. Поместье опустело.
Но на этом сенсации не закончились, следом за исчезновением вдовы Роберто несчастье случилось в Уэнсфильде. Миссис Ричелли серьезно заболела. Сам хозяин поместья постарался скрыть состояние жены от общественности, но местный врач приоткрыл завесу тайны.
«Власть не приносит счастья,- гласил заголовок в «Вестнике новостей».- Самым главным примером выдвинутого тезиса является сам лорд Джозеф Ричелли. Преуспевающий, очаровательный, известный своей благотворительностью и щедростью сэр Ричелли подвергся сложным испытаниям судьбы. Сначала погибает любимый сын лорда, и когда никто уже не ожидал, что лорд оправится от тяжкой болезни, он решает все же не покоряться судьбе. На благо государства он сам едет в Испанию для заключения соглашения. Но судьба упорна и далеко не благосклонна к этому Большому человеку. Он попадает в плен пиратов, по удивительному стечению обстоятельств ему все-таки удается выжить. Для чего? Чтобы осчастливить маленького мальчика-раба. Но случается очередное несчастье – у всеобще любимой миссис Ричелли обнаруживается тяжелая болезнь. Мы узнали последние новости – она сходит с ума. Она утверждает, что накануне исчезновения получила от вдовы Роберто письмо, которое не обнаружено и что чуть позже видела ее мертвую в собственной кладовке. Также миссис рассказывает много интересных и невероятных историй. Сколько всего еще придется испытать лорду Джозефу Ричелли?..»
Дочитав статью, довольный Нунцио отложил газету и посмотрел на Джозефа.
— Что скажешь?
— Отличная работа! Завтра состоится суд над Кристофером и Виллиамом. И это будет достойным завершением эпопеи под названием «Пираты»!- сказал Джозеф.- Все сложилось удачно, мой рейтинг очень высок. Думаю, что скоро я стану еще более важной персоной в Объединенном Королевстве. Наконец, все мои усилия…
— Ты награду получишь после смерти. Придется расплачиваться, Джузеппе, нам всем!- прервал его Нунцио.
— Бред,- махнул на него рукой Джозеф.- Мы много вынесли, мы боролись, и так будет всегда. Кем мы были и кем стали?
— Действительно, кем мы стали,- понуро ответил ему Нунцио и скрылся за дверью.
Прошло шесть месяцев после возвращения лорда-адмирала Ричелли из плавания из Испании. Газеты долгое время восхваляли достижения сэра Джозефа Ричелли и жалели его несчастную судьбу, что самому лорду было только в пользу, поэтому он свободно позволял всем этим журналистам писать такого рода заметки и статьи и даже несколько раз сам давал им темы для обсуждения. А так же он выступал перед Портсмутским высшим обществом на банкетах, которые теперь посещал довольно редко и только по приглашению высокопоставленной личности, такое поведение только укрепляло мнение общества о глубоких внутренних страданиях сэра Ричелли.
Нунцио Кортес вернулся к своим подпольным делам в Англии, которые теперь приняли более глобальных характер, в связи с участием в тайных операциях членов английской элиты и даже самой полиции. Нунцио покорно выполнял все поручения щедрых английских господ, чем заслужил полнейшее расположение элитного общества, в котором он стал незаменимым членом. Шпионский штат Кортеса всего за два месяца разросся до громадных размеров, о чем правительственные органы прекрасно знали и даже в какой-то мере поощряли такую деятельность, таким образом, Кортес приобрел легальный статус и богатство.
Фредерик Райми получил в свое распоряжение верфь Роберто Карлоса и уже через месяц начал строение еще одной большой верфи. Он также стал часто бывать в Высшем обществе и даже прослыл завидным женихом, что повлекло за собой бесконечные томные взгляды молодых хорошеньких леди. Но Фредерик довольно холодно относился ко всей элите и никого особенно не выделял, что также вызвало немало удивления и слухов. Но Фредерик остался непреклонен и никого не приглашал на свидания, хотя от этого пыл элитных дам нисколько не уменьшился, и изобретательный женский ум стал выдумывать новые способы завладеть сердцем неприступного сэра Райми. Казалось, что жизнь налаживалась. Фредерик поначалу предпочитал не оставаться один, поэтому и посещал каждодневные фуршеты и банкеты, но со временем ему это надоело, и он осел в кабинете на верфи, что вызвало появление новых слухов, которыми жила элита. Работа стала для Фредерика главным утешением, с помощью различных новых проектов совершенных кораблей он забывал о прошлом. Но все же перед сном на него наплывали воспоминания. Самым ярким из которых, как ни странно, было воспоминание о дне суда над Кристофером и Виллиамом.
Перед глазами его вставала мрачная картина виселицы на двух человек. Ему казалось, что он слышит приговор судьи: «Приговорены к немедленной публичной смерти за…» Список был длинен, но Фредерик помнил каждую причину, каждое слово, которое сказал тогда судья. Площадь была полна народа, отовсюду слышались разные возгласы, которые сливались в один монотонный гул. Он стоял неподалеку и видел обреченный взгляд Кристофера Ричелли. На мгновение приговоренный закрыл глаза и улыбнулся, Фредерику показалось, что он смеется над своей судьбой. Когда смертникам дали возможность последнего слова, Кристофер просто сказал: «Да простит меня Господь. Аминь». А Виллиам Венсоли попытался выдать обличительную речь о настоящей сущности Джозефа Ричелли. Но никто его не слушал. Английскому обществу хотелось свершения правосудия. Гул усилился. Палач подошел к рычагу. По щеке Виллиама скатилась слеза. Фредерик немного приблизился к виселице, что позволило ему услышать последние слова Кристофера. «Прости меня, что не остановил тогда тебя. Мы наказаны за месть…» Больше он ничего не успел сказать. Палач сделал свое дело. Из-под ног смертников в одно мгновение ушла опора, и Фредерик внезапно вздрогнул, ему показалось, что он чувствует, как ему нечем дышать, как веревка врезается в его шею и перекрывает доступ кислорода, он вздохнул поглубже и схватился за горло. Он увидел, как несколько секунд назад болтающиеся ноги приговоренных безжизненно повисли в воздухе. В глазах защипало, голова закружилась, во всем теле возникла слабость. Он много в своей жизни убивал, но отчего-то эта казнь произвела на него сильное впечатление. Казненных не спешили убирать, давая возможность толпе вдоволь насладиться «правосудием». Фредерик закрыл глаза рукой. Он подумал о том, что когда люди разбредутся по домам, какие-нибудь пьяницы, которым заплатили жалкие гроши, обрежут веревки на виселице, сетуя на свою погубленную судьбу, но при этом радуясь подвернувшемуся заработку, унесут тела с площади и скинут их в деревянный, уже подгнивший от сырости гроб и закопают где-нибудь на окраине… Не в силах сдерживаться, Фредерик еще раз взглянул на два мертвых тела, раскачивающихся на виселице и удалился домой. Он упал на кровать и, неожиданно для себя, ему захотелось плакать. И он плакал, плакал как ребенок. Он действительно плакал, чтобы освободиться от неприятных ощущений.
Много раз потом Фредерик вспоминал этот день. Он вспоминал лица, голоса, взгляды. Он ясно видел напряженное лицо Джозефа Ричелли и блеск в его глазах, мраморно-спокойное лицо Нунцио. Он вспоминал, как Нунцио прикрыл глаза в тот момент, когда палач потянул на себя рычаг, а Джозеф глубоко вдохнул воздух и улыбнулся, но улыбка была вымученной, натянутой, грустной. И в тот момент Фредерик понял, что не только для него эта казнь стала тяжелым испытанием, и Нунцио, и Джозеф, будучи при этом такими же безжалостными людьми, как и сам Фредерик, чувствовали некое волнение. Они столько времени ждали этого момента, предвкушая свое ликование, но, увы, никакого удовлетворения эта казнь им не принесла. Слишком долгое ожидание притупило чувство мести, теперь перед ними была открыта дорога к спокойной жизни, но ни одного из пиратов это не радовало, закончилась их естественная жизнь, и с того момента, когда Кристофер и Виллиам последний раз вздохнули, наступило новое время притворства. И как бы ни пытались пираты скрыть своего разочарования, они уже начали скучать по своей старой жизни, когда каждое утро они встречали с мыслью о смерти, а каждый вечер с мыслью о богатстве. У них всегда была впереди цель, и достижение ее было всего лишь очередным приключением, но теперь все должно было измениться. И каждый из пиратов к своему неудовольствию ловил себя на неприятной мысли о старости.
Несколько раз в месяц Фредерик посещал Джозефа, судя по всему, дела в Уэнсфильде наладились, перешептывания о болезни жены лорда немного угасли. Маленький Ричард постоянно находился под наблюдением нянек и врачей. Джозеф каждый день старался проводить с сыном, наверстывая упущенные дни. И, наконец, Ричард стал забывать остров и все произошедшее. Конечно, воспоминания были довольно свежи и переживания казались такими недавними, но детская психика похожа на чистый лист, и Джозеф стал постепенно заполнять его своим символами. После полугода жизни в Уэнсфильде Ричард уже более не вспоминал Эдуарда и его приспешников, чем Джозеф был очень доволен. Каждые выходные Джозеф посещал Элизу в клинике, пару раз взял с собой и Ричарда. Беседы четы Ричелли проходили в уединенной обстановке, и никто не знал, о чем Джозеф разговаривает со своей женой. Но визиты лорда в больницу стали все реже, а беседы короче. С каждым днем Джозеф становился все спокойнее и радостнее, пресса и общество объясняли такое поведение тем, что «Джозеф смирился-таки со своей несчастной судьбой и стал жить только ради своего приемного сына».
За последний месяц Джозеф впервые показался в городе с Ричардом. Они посетили парк, музей и даже новую строящуюся верфь сэра Райми. Владелец сам приветливо встретил гостей и утроил небольшую экскурсию. После этого Джозеф пригласил Фредерика на свой первый банкет со времени возвращения в родные края, и Фредерик с радостью принял это приглашение. Общество уже отметило тесную дружбу между Джозефом Ричелли, Нунцио Кортесом и Фредериком Райми. А также к этому кругу Больших людей примыкал адвокат Чарльз Готтфри. В Портсмуте снова восстановилось спокойствие, и только запоздалые слухи иногда тревожили впечатлительное английское общество.
