Вы заметили что с недавнего времени стало модно всюду визуализировать такие неосязаемые вещи как, например, иммунитет, кашель, изжога? Если бы визуализировали что-то, сопровождающие меня, это непременно был бы страх. Печально, потому что какие-то три-четыре месяца назад этого про меня не сказал бы никто. А сейчас мне страшно, и этот страх заставляет чувствовать себя маленькой и несчастной, тогда как всю беременность я просто порхала. Роды тоже были похожи на сказку — три часа вполне терпимой боли, и мы стали родителями. А рожали мы в прямом смысле вдвоём с мужем, вот такой у меня супруг. Сына он, естественно, обожает. Добавим сюда финансовую стабильность и любящих, готовых прийти на помощь бабушек и дедушек — вообще складывается парадоксальная картина.
Тем не менее, послеродовая депрессия накрыла меня всерьёз и надолго.
Помню, малышу было около месяца, я уже привычно потерянная и несчастная одним глазком смотрела телевизор, где Гарри Поттер готовился к решающей встрече с извечным врагом и собственным страхом.
Параллели мне виделись во всем, как это часто бывает у любого, кого что-то гложет.
Обожаю историю про Гарри Поттера, хотя и никогда не ассоциировала себя с главным героем. Вообще мало кто себя ассоциирует с героями противоположного пола, мы ещё недостаточно далеко зашли в стирании межполовых границ. Но и с Гермионой тоже я себя никогда не равняла, она же такая правильная.
Вот Гарри в упомянутом мой фрагменте фильма в любом случае останется героем: погибнет он или выживет. Все понимают, что бой неравный, он был неравным изначально. И этот факт возвышает самого Гарри и низвергает Того-кого-нельзя-называть в глазах читателей. Роулинг, несомненно, преуспела в описании величия Темного лорда, а все-таки на протяжении семи книг или восьми фильмов, если хотите, этот самый Тёмный лорд никак не мог победить школьника. Впору мне было сравнивать себя как раз с роулинговским злодеем — я-то считала, что не могу справиться с грудным малышом.
А он, кстати, не собирается меня побеждать, просто пытается познавать этот мир по мере возможности. И вовсе не с ним я справиться не могу, а со страшным понятием “декрет”. Попросите меня нарисовать первое, что приходит в голову при упоминании этого слова — и я нарисую кандалы. Правда, придётся подписывать — рисую я плохо.
Я, наверное, привыкла вести богемный образ жизни, ходить по клубам? Нет, не ходила практически никогда. Значит, я любитель активного отдыха, до беременности все выходные проводила на горных лыжах или в увлекательных путешествиях? Тоже не обо мне. Я ленивая домоседка, для меня отдых — это поваляться на кровати, посмотреть какое-нибудь шоу или сериал. Разве не такие люди созданы для декрета? Я тоже так раньше считала.
А сейчас я мечтаю о выходе на работу, где раньше жила от пятницы к пятнице. Потому что мне очень страшно. Страшно, что я не справлюсь. Что маленькое чудо, подаренное мне судьбой, не удастся правильно воспитать, защитить, обеспечить. Надо бы, как считает мой муж, поменьше верить в судьбу, а побольше в себя. Такое ощущение, что не мы сами создали этого прекрасного младенца, а та самая судьба выписала мне его на хранение и содержание и отправила из роддома в суровую реальность. А реальность-то у меня, я уже описывала насколько суровая — прекрасный дом, чуткие родственники, домработница и неограниченный бюджет на самые лучшие подгузники, одноразовые пелёнки, одежду.
Наверное, только недавно я осознала, что ребёнок этот наш, мы будем портить его как только мы умеем (цитата из культового сериала), и это прекрасно! Кто тот суровый критик, чьи ожидания я так боюсь не оправдать? Кто осудит, рассердится, отберёт у меня малыша?
Существует множество статей на тему того, как сложно молодой матери продираться сквозь стену критики “знающих жизнь и толк в воспитании”. Может быть я и рада послушно следовать их советам, так ведь эти люди противоречат друг другу и даже зачастую сами себе. И спасибо авторам этих статей за по крупице восстановленную уверенность в себе. Надеюсь, что и мой опыт будет кому-нибудь полезен. А я верю, что у моей истории хэппи-энд, несмотря на три с половиной месяца депрессии, порывов все бросить и выйти на работу, сеансов доморощенного психоанализа, которые терпеливо проводил мне муж (зато теперь я точно знаю, что он готов быть со мной не только в радости).
Сейчас я по-настоящему понимаю: если бы не выдержала и вышла из декрета в первые три месяца, проще бы точно не стало. Вечерами и ночью я бы по-прежнему мучалась от неуверенности, а днём раздражалась от недосыпа и предвкушения этих мучений. Но это я бы скорее всего переросла, а вот чувство вины, что лишила ребёнка львиной доли внимания матери в столь раннем возрасте без веской причины, преследовало бы меня всю жизнь. Другое дело, когда люди идут на это потому, что иначе не могут обеспечить достойную жизнь своим детям. В моем случае это было бы банальным бегством. А как посмотришь на моего страшного 55-сантиметрового узурпатора, сладко потягивающегося в кроватке, так стыдно становилось.
Мне было до безумия жаль себя, хотя режим дня моего ребёнка давал возможность и поспать, и отдохнуть, и пофилософствовать, как вы уже поняли. Жаль было терять саму возможность проторчать в торговом центре до позднего вечера, сорваться по горящей путевке на курорт или тупо проспать до обеда. Честно говоря, это называется беситься с жиру. И я от всей своей несчастной души бесилась.
В итоге помогло мне справиться с депрессией не чувство стыда, которое тем не менее я себе обильно прививала, грызла себя, упрекала и рыдала ещё больше от недоумения, как я, бессовестная, имею наглость страдать при таких обстоятельствах?! Наоборот, помогла мысль, что имею. Я не обесцениваю то, что у меня есть, не жалуюсь на своего спокойного и очень улыбчивого ребёнка. Я просто разрешаю себе пожалеть себя. Дать себе поблажку, хотя в моем случае это опасное мероприятие: могу и на шею сесть. Сила воли — это не про меня, к сожалению, про меня — это сила лени. Я даже эту статью писала около месяца.
Совет людям, кто в моем рассказе узнал знакомые сюжетные повороты — дождитесь, когда малыш начнёт узнавать вас, персонально вам улыбаться и радоваться изо всех сил. Я тоже думала, что со мной такого не произойдёт, а теперь искренне убеждена, что произойдёт со всеми вами тоже. Обязательно. Очень легко заработать себе очередной комплекс неполноценности, когда не испытываешь слезливого умиления по отношению к существу, которое в основном спит, а в редкие минуты бодрствования не может сфокусировать взгляд. Для меня вообще мой ребёнок был чем-то вроде мины замедленного действия. Когда он бодрствовал, я страшно боялась, что он закатит истерику, а я не смогу его успокоить, а когда спал — боялась, что проснётся. И я от осознания неподъёмной ответственности мечтала стать снова беременной — когда сын жил в моем животе, нам было вместе легко и приятно, просто и интересно. И теперь мне было бесконечно жалко своё чадо, которое появилось на свет, где вот так его встречает самый родной человек в его жизни. Себя я естественно за это просто ненавидела. Оглядываясь назад, я понимаю самое главное — это было не отсутствие любви к собственному ребёнку, это едва ли не её избыток. Надо осознать и двигаться по направлению к решению этой, честно скажем, дурацкой проблемы. Настолько я люблю это существо, что боюсь доверить его этой сомнительной особе — себе. Тут не грех даже на секундочку разрешить себе подумать: я его родила, что хочу, то и делаю. Ну не делаю я влажную уборку дважды в день, ну и ладно! А что, кто-то делает? Серьёзно? Если это те мамы-супергероини, которые пишут на форумах “кто не кормит ребёнка грудью — недостойны называться матерями”, тогда и слава богу. Моё глубокое убеждение — и да простят меня за него эти женщины — что такие через 15-20 лет доводят своих чад до сумасшествия упреками по шаблону: “я ради тебя… А ты…” Так что лучше уж сокрушаться, что немножко недорабатываешь, чем самой сделать из себя мученицу, а потом авторство этого решения навязывать неповинному ребёнку.
Оставлю пока за скобками тягостные воспоминания, как не ценила свою свободу, ежемесячно расстраиваясь из-за её продления. Как и отчаянные битвы за сохранение грудного вскармливания — об этом в следующий раз.
Тем не менее, время продолжает идти, но уже совсем не так тоскливо и беспросветно. Как и в культовой истории про очкарика со шрамом, мой Волан-де-Морт скорее всего никуда не исчез, просто временно отступил. Он будет питаться моими страхами, набирать силу в особенно тяжелые ночи, когда ребёнок будет болеть или когда он вступит в фазу переходного возраста. Но теперь я знаю, что могу с ним бороться. И что все-таки это он отрицательный персонаж, а я главный герой в своей истории, и только от меня зависит, насколько удасться преуспеть в сражении с ним. А если в какой-то момент преуспеть не получается — значит, это лишь конец главы, но никак не книги.
а у меня период: как же, оказывается, просто было с одним ребенком, а я-дуреха ревела и не понимала этого)))
и какая может быть самостоятельность у новорожденного?)