Вера Полозкова. О сыне.

Ты, скажу, в такое правильное время к нам собрался: в одном городе нас кинули с хатой, в другом нам так ничего и не нашлось, и мы сидели в конце декабря как ученики хогвартса, которых не забрали на каникулы домой; люди вокруг экстренно скупали кто иномарки, кто недостроенные дома, кто элитное бухло и любимые импортные сигареты; наши друзья уезжали за границу, сражались за свои театры и телеканалы, вспоминали первые специальности, снимали все деньги с карточек, пока у банков не забрали лицензию, но в основном — пили, разъезжались в теплые края и распутывали сложные любовные коллизии; наши родители говорили нам «валите отсюда»; а мы сидели ночами с папой на кухне, пили тегуанинь и ели ложками пломбир с какао прямо из банки, клали ладони на живот, по которому ездили твои пятки, хихикали шепотом и думали, что нам и так, в общем, предстоит посидеть годик дома, без алкоголя и сигарет, поесть простых каш и печеных овощей, чтобы у тебя не было колик, и вернуться к давно отложенным бюджетным удовольствиям: толстым романам и эзотерическим трактатам, йоге и гостям, возвращающимся по весне из индий и тайландов с облезающими носами, как сытые птицы. сначала мы думали, как спасти свою прежнюю жизнь от твоего полного диктата, а потом вдруг за пару месяцев еще немного повзрослели и решили, что нам очень повезло: на ближайший год, пока все будут сходить с ума, у нас есть серьезное и интересное дело, full-time occupation, совместный проект, наша лучшая, возможно пластинка и книга, имеет смысл посвятить этому весь имеющийся ресурс. папа начал проявлять поразительную осведомленность в вопросах анестезии в родах и правильных комбинезонов с рукавчиками, мама вместо экономической аналитики начала с интересом читать про преимущества естественного пеленания, и все вдруг оказалось не так и страшно: все стало пронизано этим синим тайным светом предвкушения праздника, как в детстве, когда нам дарили рождественские календари с молочными шоколадками в запечатанных картонных окошках, и каждый день надо было открывать по одному, пока последняя не означала — рождество. и вот мы будто ходили по врачам и магазинам с этой шоколадкой за щекой, переглядывались, как заговорщики, и никому ничего не объясняли.