Ранняя взрослость. Часть 8.

А наутро настал пи.дец. Меня и рвало и поносило, у меня болела голова и бросало то в жар то в холод, температура поднялась до 39,3 и мама вызвала скорую. У Толика с утра была та же тема. Его мама промыла его хорошенько вколола парацитомол и велела ничего не есть и не пить.

Меня же отвезли в больницу, и взяли анализы. Заключение: отравление мышьяком. Промывание, капельницы, уколы и таблетки. В общем жуть. Через неделю я приехала в деревню с пачкой отмщения! В свои 17 я поступила как 13-ти летняя дура, но выбора у меня не было. Пи.здить ее было чревато, ее дед был прокурором. Что же это за пачка такая. В этой пачке лежали объявления, якобы от ее имени, такого характера: «Позвони мне, я вся горю», «Дам любому», «Мне не хватает ласки и любви», «Я богиня секса в постели»! На объявлении был написал ее телефон и была ее фотка(фотка-шедевр просто! Она такая пьяная, сидит на стройке в углу на кирпичах, прямо возле ее ног коровья лепешка, волосы ее мокрые на лице потекший макияж, в одной руке сигарета, в другой бутылка шампанского! Короче бл.дь во всей красе). Эти объявления я печатала одухотворенная детективными фильмами. В магазине я купила новую пачку бумаги и перчатки. Голыми руками ни до одной бумажки я не дотронулась. И так по приезду на дачу я собрала команду единомышленников, раздала им перчатки, маски из черных чулков (это же надо было додуматься) и клей. И мы побежали ночью все расклеивать. Больше всего мы наклеили обьяв на ее забор, чтобы фотку увидел ее дед, он жи считал ангелочком свою внучку, и Денис когда все было готово позвонил в дверь к прокурору, ора было очень много! Два дня все было тихо. А на третий день, со скрытого номера мне позвонила мама Насти(я сразу же включила диктофон). Разговор больше напоминал монолог!

— Я слушаю вас это кто?

— Послушай сюда сука. Ты извинишься перед моей дочерью. Убедишь своих убогих родителей продать здесь участок и больше никогда в жизни не приедешь в МОЮ деревню. А еще с сегодняшнего дня ты больше не встречаешься с Толей. Он как компенсация за моральный ущерб, которой ты нанесла моей дочери.

— Вы о чем?

— Сама овца знаешь о чем я, об этих писульках что ты расклеила по всей деревни.

— А видела, да. Даже не знаю кто это сделал. Жалко Настю ей наверное звонят сутками. А еще они и в соседних деревнях расклеены. — я говорила спокойно и как будто не понимающе, про соседние деревни я наврала.

— Вот же ты стерва. Я посажу тебя, ты разве забыла кто Насти дед?

— А так вы докажите сначала. Я объявления то видела, но ни одно и пальцем не тронула.

— Сука. Я сказала чтобы ноги твоей в МОЕЙ деревни не было. Если узнаю, что ты сюда ездишь, тебя найдут в лесу расчлененной. — крикнула она мне и бросила трубку.

Я дала послушать это маме, через папу мы пробили номер этой чекнутой и моя мама поговорила с ней по душам так сказать, опять же записывая все на диктофон. Она уточнила что Настя отравила нас с Толей мышьяком и у нас имеются справки и свидетели того, что сделала это именно Настя. Ее мама расплакалась и призналась, что она сама дала дочери отраву. Так как У Насти была жуткая депрессия и она ежедневно плакала, а все потому что у нее безответная любовь к Толе(да что, за мужик то такой, все его любят прям, что ты мать его, на до ж было на такого нарваться). И ее мама предложила убить нас обоих, чтобы он ни кому не достался и соперница была устранена навсегда. Кстати не сдохли мы только лишь потому, что она с дозой не рассчитала. А потом ее мама вообще сказала фразу, от которой у моей мамы челюсть отвалилась.

— А давайте Регина отдаст Толю Насте, Регина девушка видная и ей не составит труда найти себе другого.

— А Толя, что вещь? У него что нет собственного мнения? И разве не он решает с кем ему быть, а с кем нет? Моя дочь никого на цепи не держит.

— Да Толя, а что Толя, свыкнется, слюбится.

— Послушайте. Вам надо обратится вместе с вашей дочкой к психиатру. Не смейте ей больше звонить и угрожать. У нас каждый разговор записывается на диктофон.

И сумасшедшая мамаша бросила трубку. Больше она ни мне ни маме не звонила.