III
Ровно четыре чашки кофе назад мне позвонили. Звонок был странным. Звонила женщина, представилась Катей и сказала, что ей нужно срочно со мной поговорить. Я была в кафе. Катя обещала скоро подъехать. Приехала она даже быстрей, чем я думала.
— Добрый день! Это я, Катя, – она села напротив меня и стала пристально вглядываться в мое лицо. Странно, но я точно ее не знаю.
— Зачем вам я?
Она улыбнулась. Приятная женщина.
— Я нашла вас случайно… мне нужен Саша.
— Зачем? – наверно, я спросила весьма холодно, потому что Катя виновато опустила голову… но быстро встрепенулась и снова улыбнулась мне.
— Он мне нужен. Я ему многим обязана.
— Так нужен или обязаны?
— Вы дадите мне его телефон?
— Минутку.
С этими словами я встала и подошла к выходу из кафе. Набрала номер Саши.
— Привет. Тут пришла некая Катерина… очень хочет тебя увидеть.
— Опиши ее.
Я описала.
— Скажи, что я умер, – быстро произнес Саша и повесил трубку.
Я растерялась. Как-то неловко было сообщать Кате столь прискорбную весть, учитывая то, что вполне очевидно было, кому и зачем я сейчас звонила.
— Извините, но вам лучше забыть про него, – я подозвала официанта. Задерживаться тут не было ни малейшего желания.
— Вы не имеете права! – Катя резко встала и нависла надо мной. Она была в ярости. Но тут раздался звонок. Саша.
— Послушай меня. Уходи оттуда. Немедленно.
Он говорил что-то еще, но Катя выхватила у меня трубку.
— Саша! Ты мне должен! Не трусь! Приходи сюда немедленно. Я ее не выпущу! – ее лицо стало уродливо-злым… Мне стало по-настоящему страшно.
— Все, милая. Теперь сиди тут тихо и жди. Сейчас 12.30, он скоро придет, – с этими словами Катя отдала мне телефон и снова села напротив.
— Да кто вы?! – переборов страх, мне стало даже интересно узнать…а и вправду, кто эта особа?
— Я смотрю, ты мне тоже должна, — она прищурила левый глаз.
Я рассмеялась, чем изрядно ее огорчила. Пора.
Положив руки на стол, я постаралась расслабиться.
— Очнись. – Саша тряс меня за плечо.
— Где она? – Кати нигде не было.
— Она ушла.
— Почему?
— Поехали.
Мы вышли на улицу, где я сразу увидела большие электронные часы. Было 17.54.
………………………………………………………………..
— Значит, так. Садись. – Саша указал рукой на свой старый диван. Я села.
— Теперь слушай.
Странно, но он был сейчас крайне суров.
— Да?
— Ты должна делать то, что я сказал. Ты должна дышать так, как я тебе говорю. Ты не имеешь права на шаг влево…
— Да-да-да… и вправо тоже… — видимо, зря я его передразнила, потому что он быстро сел рядом со мной, взял мою руку и до боли сжал ее.
— Саш, мне больно.
— Молчи и слушай меня. – Я затихла. – Ты меня достала! Твоя сердобольность меня тоже достала. Если хочешь сдохнуть – ты только скажи!
— Я ничего не хочу.
— Я понимаю, – он выпустил мою руку. – Я все понимаю.
— Кто она?
— Она? … — он глубоко вздохнул и не спешил рассказывать. Видно было, что это не из самых приятных воспоминаний его жизни. — Я спас ее. Катю и ее друга. Мне пришлось это сделать, чтобы спастись самому. У меня не было выхода… Поезд был слишком близко…. Я тогда хотел жить. Понимаешь? Я по-настоящему хотел ЖИТЬ! – он спрятал лицо в ладони.
Я обняла его.
— Они… — он посмотрел на меня. Я не увидела слез, нет. Саша был зол.– Они пытались решить за меня. Решить ВСЁ за меня.
— Но почему она искала тебя?
— Она хочет еще. Понимаешь, есть те, к кому нельзя даже приближаться. А я был слишком близко… слишком…
— Я ничего не понимаю.
— В этом виноват я. Ты не чувствуешь разницы. Для тебя все равны. Все хорошие, все добрые, все замечательные… но это не так. Совсем не так. И не всем нужно то, что ты можешь им дать.
— А как понять, когда нужно?
Он усмехнулся. Потом посмотрел на меня… как-то неопределенно.
— Ты правда не знаешь?
— Нет. – Я чувствовала себя очень глупо.
— А почему ты жива до сих пор?
Я засмеялась. Опять нервно.
— Нет… это очень странно. Правда, странно.
— Саша….Саш… может, я пойду?
— Сиди тут. Помнишь того таксиста?
— Да. – Как я могла не помнить? Такие ярые любители Достоевского мне не часто попадаются.
— Это твоя ошибка. Ты не должна была. Как же тебе объяснить…
Я села поудобней, настроившись на долгий рассказ. Саша был молчалив, но уж если начинал говорить, то обычно надолго.
-Ты чего расселась?
Я молчала.
— Встала и пошла.
Выйдя из подъезда, он показал мне пальцем на девочку. Ей лет восемь, не больше. Качалась на качелях.
— Ну что?
Я не знала, что ответить. Просто стало солнечно, очень спокойно… в общем, ребенок как ребенок.
— Да ничего.
— В том-то и дело, что ничего.
С этими словами он подошел к девочке и вырвал из ее рук игрушку, которую она усадила рядом с собой. Девочка заплакала.
— Саш, ты спятил?
— А теперь?
А теперь было совсем по-другому. Ненависть, запах сгоревшей каши, отчаяние…
— Саш, прекрати.
Саша тут же вернул игрушку. Погладил девочку по голове. Девочка слишком быстро прекратила плакать. Она слишком быстро забыла, что только что случилось. Просто смотрела на Сашу и улыбалась.
— Иди, девочка. – И девочка пошла в сторону песочницы.
— Чего ты добился?
— У всякого может случиться то, что выведет его из себя. У тебя вот ресницы крашеные. А у него, может, дочь «двойку» в школе получила, потому что помешалась на косметике? Бывает же, переходный возраст все-таки.Его бесит все, пойми. И ты еще села к нему в машину с ресницами своими! Это было последней каплей. Но у него ВСЕ БЫЛО ХО-РО-ШО. А ты все равно вмешалась.
— Да, но ему хуже — то не стало.
— Ему? Конечно, нет. А ты?
— И со мной все в порядке. А вот девочку ты зря обидел.
— С ней все в порядке.
— С ней? Сейчас да. Но пять минут назад – нет.
— Главное, что сейчас.
— Саш, заметь, ты сам это сказал.
Он молчал.
— Со мной сейчас тоже все в полном порядке.
Саша продолжал молчать. Я развернулась и направилась в сторону метро.
— Постой. – Саша быстро направлялся ко мне. – Подожди.
Когда он подошел, то просто молча положил мне руку на плечо. Молчание затянулось.
— Ну? – не выдержала я.
— Я неправ.
……………………………………………………………….
Дневной сон вреден, после него болит голова, а хочется лечь и забыться. Но телефон звонил настойчиво, и мне пришлось встать. Ошиблись номером.
Долгое путешествие на кухню к чайнику с водой. Режет глаза, как ножом, свет. День в самом разгаре.
Внутри меня что-то сипит, хрипит… кашель вырывается наружу. Опять я в ванне над раковиной, шумит кран… полотенце еще мокрое. Бледное и измученное лицо отражается в зеркале. Я проснусь, обязательно проснусь, но не сегодня.
Бессмысленно сую в рот все съедобное, жую и иду к окну. У меня есть любимая игра. Я начинаю следить за каким-нибудь человеком, слежу за ним до дороги, к которой он идет, а потом угадываю, куда он свернет. Так и сейчас я следила за женщиной, спешащей, размахивающей руками во время ходьбы. Казалось, еще чуть-чуть, и она побежит. Но нет, она шла. Налево? Направо? Вперед? Другого пути нет. Женщина подошла к дороге, остановилась. Развернулась и пошла обратно. Не спеша, плавно, руки она держала в карманах.
Ну и пусть.
На столе лежал рисунок. Незаконченный. Мне всегда хотелось нарисовать храм. У меня нет той веры в Бога, с которой обычно за такие дела берутся, но мне казалось, что храм должен выглядеть не так, как обычно его строят… он должен быть другим! Целиком из мозаичного стекла, прозрачный, доступный солнечному свету. По ночам там горят свечи, храм светится изнутри. Я вижу зеленые, синие тона мозаики…
Я снова беру карандаш, но я не умею рисовать.
Опять ругаются соседи. Он опять кричит на жену, которая всегда уходит от него, громко хлопая дверью, и возвращает ее через пару дней. И все идет как прежде.
Сильный кашель сдавил горло, нечем дышать… опять спасительная раковина, опять шумит кран. Мне стало легче. Прошла головная боль.
Я представляю себя в этом храме. Тихо трещат свечи, приглушенные шаги священника, мое тихое дыхание. Молитва. Я не складываю ладони, я развела руки в разные стороны. Ладони смотрят в небо. Тепло.
Ложусь на диван. Надо уснуть…
………………………………………………………………..
Было уже темно, когда я открыла глаза. День прошел быстро. Я ничего не успела сделать. Только недорисованный рисунок так и лежал на моем одеяле. Странно, но я хотела его дорисовать.
На мобильнике было несколько неотвеченных вызовов от Саши и одна смс:
«Я еду к тебе».
Значит, скоро будет. Я быстро вскочила с кровати и направилась в ванну. Слегка кружилась голова, но я успела ополоснуть лицо, причесаться и надеть халат. Еще я успела заметить, что на расческе осталось несколько клочков моих волос.
Звонок.
— Заходи.
Саша, не снимая ботинок, прошел на кухню, сел и начал выжидающе смотреть на меня.
— Что?
— Ты боишься смерти?
— Да. Конечно, боюсь.
— Почему?
— Я живой человек!
— Это не объяснение. Некоторые живые ведут себя как тот мужик, у которого сын был в больнице. Мне интересно, почему ты боишься?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом сейчас?
— Потому что я хочу сейчас об этом знать.
— Я не знаю, как объяснить… Возможно, мне страшно что-то менять. Страх перед неизвестностью… Саш! Отстань. Давай чай пить?
— Я должен уехать. Надолго.
— Куда?
— Туда, откуда я родом.
— Но ты там так давно не был… Зачем?
— Так надо. Я вернусь. Ты себя, главное, береги.
Саша молча посмотрел на меня, встал и ушел.
Закрыв за ним дверь, я отправилась в ванну. Мне очень не нравилось свое отражение. Огромные синяки под глазами… кошмар! Бедный Саша… увидеть такое… Вообще, целый вихрь мыслей был между тем, какое у меня отражение и зачем Саше ехать туда, откуда он бежал. Но меня перебили …. Позвонили в дверь.
Пришел сын моего соседа. Милый мальчик, хрупкий такой, с большими карими глазами и черными-пречерными волосами. Очень выразительный.
— Здравствуйте! Вы можете к нам зайти? Деду плохо… «Скорую» вызывать не хочет… я за него переживаю.
— Да, конечно.
Мы быстро спустились на два пролета вниз. Дверь в их квартиру была открыта настежь. Непредусмотрительно, учитывая то, в какое время мы живем.
Опять этот запах… здесь никто не курил, но едкий запах дыма даже пробил на слезу. Окна распахнуты. Приятный аромат расцветшей сирени…
— Добрый день, Василий Андреевич! – поздоровалась я.
— Добрый ли… Вань, иди на кухню.
Мальчик послушно вышел.
— Что с вами такое?
— Ох, милая… да ничего хорошего. Помираю, видать.
— Да что вы! Полный сил мужчина не должен так говорить!
— Послушай. При моем «букете» стоит отдавать себе отчет в том, что может…нет, что должно произойти.
— Вы себя так настраиваете. Не нужно. Хотите вызову…
— Нет. Врачи тут не помогут уже.
Воцарилась пауза. Ей ловко воспользовался Ваня, который никуда не уходил, а терпеливо подслушивал за дверью.
— Я вас очень прошу! Сделайте что-нибудь! – мальчик подбежал ко мне и упал мне в ноги.– Я вас очень прошу!
Я села на пол рядом с ним. Ваня плакал и что-то бормотал себе под нос.
— Прекратить сцены! – Василий Андреевич был явно рассержен.– Так! Уходите. Спасибо вам. Но вы не можете мне помочь.
Мальчик смотрел мне в глаза и весь дрожал от бессильной злобы на неотвратимость того, что должно случиться.
Я обернулась. Василий Андреевич все так же полулежал на диване.
— Вань, ты все-таки иди на кухню. Сделай мне чай, пожалуйста. Я сейчас приду.
Он ушел. На этот раз действительно на кухню.
Так, сидя на полу, я смотрела на мужчину, бледного и потухшего. Что можно сделать? Пожалуй, и вправду поздно.
Снова этот запах. Резкий. Он пробирается в самые легкие. Я невольно закашлялась.
— Что с вами? – спросил он.
— Все хорошо.Закройте глаза.
— Зачем?
— Постарайтесь расслабиться.
— Мне и так хорошо.
Какой упрямый! Я сделала глубокий вдох. Мужчина обмяк под своим одеялом. По плечам прошел легкий озноб. Что же с ним такое? Озноб пробежал по позвоночнику. Голова снова предательски закружилась. Я выдохнула и резко встала.
— Что-то я прикорнул маленько…– Василий Андреевич медленно открыл глаза и присел на диване. – Не очень гостеприимно с моей стороны, уж извините.
— Да нет, что вы, это я вас потревожила. Вы отдыхайте! Я еще обязательно приду. Всего доброго!
— Буду ждать!
Повернувшись к выходу из комнаты, я встретилась со взглядом Вани. Мальчик смотрел долго.
— Можно вас на пару слов?
— Да, Вань.
Мы вышли на лестничную клетку.
— Он будет жить?
— Все будет хорошо. Ты просто верь в это.
— Я не верю.
— Почему ты думаешь, что я могу чем-то тебе помочь?
— Вы нам всегда помогали. Вам я верю.
— Но я не волшебник.
— Нет. Не волшебник. Вы волшебница.
Я растерялась. Мальчику десять лет. Что ему тут ответить? Я развела руками, улыбнулась и вызвала лифт. Идти не было сил.
Закрыв за собой дверь, я медленно сползла по стене на пол. Мне было холодно. И страшно. Пожалуй, впервые мне так не хватало Саши.
Опять раздался звонок.
Не буду открывать. Не хочу.
Через минуту снова позвонили.
Нет.
Звонок.
— Откройте!
Это был Ваня.
С превеликим трудом я все же открыла дверь.
На меня смотрели два бесконечно злых карих глаза.
— Я ненавижу вас! Я вас НЕНАВИЖУ!!!
Ваня развернулся и быстро побежал вниз по лестнице.
— Да что случилось? – крикнула я ему вслед.
Раздались голоса. Из обрывков фраз стало ясно, что Василия Андреевича больше нет. Я, собрав все силы, спустилась вниз.
Уже выносили….
— Убирайтесь отсюда… — Ваня не кричал… он как-то по-звериному шипел на меня.
Зазвонил сотовый. Саша.
— Что с тобой?
— Саша… — я медленно поднималась опять по лестнице, к себе, сжимая перила до боли в пальцах. – Саша…
— Я не понимаю, что с тобой? Почему ты плачешь?
— Не могу говорить, прости. Приедешь, мы поговорим… Все будет хорошо, Саш… — и я отключила мобильник.
Дома я быстро собрала сумку (так, на всякий случай), сделала два жадных глотка остывшего кофе и вернулась к Ване. Он не должен был оставаться один.
Пока он сидел, запершись в ванне, я, прислонившись к двери, вслушивалась в то, что он там делал. Судя по всему, ничего.
То, как приехала его мать, как начались звонки, слезы, я смутно помню. Я сделала все, что могла для них, и ушла.
А потом был глубокий сон.
……………………………………………………………………
Звонок. Я слышу, как наговаривают металлическим голосом номер определившегося телефона. Те самые цифры. Опять. Сердце застучало сильней, сильней… словно в последний раз пыталось отстучать положенное и затихнуть навсегда. Я натянула одеяло по самые уши и закрыла глаза. Номер проговорят три раза… потом останутся долгие гудки… Потом он перезвонит еще несколько раз. Я снова услышу его номер. Я знаю, что он нервно стучит пальцами по столу, курит, сидит в ботинках и куртке. Он скоро приедет. Наверно, Саша сказал бы, что мне делать, как поступить. Но я просто лежала под одеялом и старалась не шевелиться. Скоро.
Звонки прекратились. У меня есть тридцать минут на то, чтобы выпить кофе, привести себя в порядок и снова бесшумно уйти в самую дальнюю комнату своей двухкомнатной квартиры, чтобы он не слышал моего присутствия. Через тридцать минут позвонили в дверь.
Долго.
Невыносимо долго.
Он стал одновременно звонить мне на сотовый.
Слишком долго.
— Что тебе нужно?
— Не прячься, это бесполезно.
— Уходи.
— Нет.
Он зашел, закрыл дверь и снял ботинки.
— Я не могу больше.
— Тебе придется это пережить, я же смогла.
— Тебе проще.
— Я так не думаю.
— Да ты можешь не думать вообще, я же с тобой.
— Мне не нужно этого. Мне ничего не нужно. Уходи.
И опять… долгие разговоры, смятая постель, грязные чашки повсюду, окурки на полу… через два дня он уедет. И он уехал.
Закрыв дверь снова, я начала быстро убирать квартиру. Скоро приедет Саша. Мне нравится, что он делает все механически, так проще. Для всех.
Время пролетело за один миг, на кухне сидел задумчивый Саша и пил крепкий чай.
Я рассказала ему все… про Ваню…все-все-все.
— Может, тебе стоит умереть?
— Ты слишком серьезно сказал это.
— Потому что я серьезен сейчас. Тебе не надо жить. От этого хуже тебе и тем, кто тебя окружает.
— Я так не думаю.
— Ты забыла? За тебя думаю я.
— Нет.
— С этим трудно смириться. Но пора бы уже.
— Ты изменился.
— Нет, просто ты меня не можешь узнать.
— Но почему, Саш? Мы столько лет уже вместе, плечом к плечу.
— У тебя есть свое мнение? На любую тему… свое мнение есть?
— Есть.
— Все, что ты думаешь, уже передумано тысячу раз. Все твои проблемы решены уже тысячу раз. Ты все повторяешь. Нелепо, глупо, неловко повторяешь.
— Тогда ты тоже.
— И смысл?
— В самой жизни.
— Жизнь ради самой жизни?
— Да.
— Ты бездарно глупа. Мне пора.
И он ушел.
………………………………………………………………………
Проснувшись в глубокой ночи от непрекращающегося кашля, я услышала сдавленную мелодию звонящего мобильника. Отрыв его под пледом,увидела на определителе номер Саши.
— Да, Саш!
— Привет… я хотел спросить…
Раздалось шипение и скрежет. Опять эти дурацкие помехи…
— Са-а-а-ш! Алле! Ты меня слышишь?
— Да, я хотел спросить….
Скрежет стал почти невыносимым.
— Я не слышу, Саш!
— Тебя…
— Да, Саш. Что?
— Слышишь?
— Да, но очень плохо!
— … СКАЖИ, ТЕБЯ КОГДА-НИБУДЬ ЛЮБИЛИ?
И связь оборвалась.
А я не гадаю… Читаю и наслаждаюсь. Как Макс Фрай. Общее впечатление такое)))))
Спасибо, Мила)
Вроде я за дурочку себя не считаю, но тут никак не пойму, что к чему:)).
Может, потом станет ясно!:)
Почитать бы ещё сегодня вечерком!
Моя мама никак не могла догадаться до самого конца! А она закончила МГУ журфак, потом 20 лет в редакции Правда работала)))И потом еще 10 лет с книгами возилась, консультировала)))
Я б тоже хотела все сразу.
4-ая была, да. Но потом опять почему- то 3-я пришла:-(. Вообщем, очень хотелось бы, чтоб автор ускорилась!:-)
сейчас выложу продолжение)))