Глава 23.
Эвелина.
Как ни странно, после его слов мне стало лучше. Нет, боли не прекратились, но душевное спокойствие их компенсировало. Даже сейчас, корчась от мук и страданий, меня переполняла страсть и любовь к этому человеку. Именно настоящая любовь! Только в такой момент я поняла, что это означает. Я поняла, что здесь главное не комфорт-«как за каменной стеной», не спокойствие, и даже, как это ни странно, не доверие… А главное-феерия чувств, которые будто сметают тебя, заполняют до краев. При виде возлюбленного, убыстряется ритм сердца, кружится голова, к нему тянет как к магниту, при чем к собственному виду магнита, к которому тянет именно тебя. Все остальные чувства, даже боль, как в моем случае, отходят на второй план. Ты живешь только рядом с Ним, в остальное же время лишь существуешь… Ещё я обнаружила, что после проверенной ночи с ним, у меня нет душевной боли, пустоты, которая всегда наваливалась… После ночи с ним, меня переполняло счастье и даже пульсирующие схватки в животе, не могли его нарушить.
Да. Я люблю. Именно люблю! А не влюблена, не пылаю, проходящей после удовлетворения, страстью, не симпатизирую… Я именно ЛЮБЛЮ. Полностью погружаясь в это чувство, безвозвратно и неповторимо… люблю...
Весь оставшийся день я промучилась от приступов боли. От крика уже охрипло горла. Адриано старался облегчить мне боль, помочь мне не так страдать… И его усилия не сводились к нулю- душевная поддержка любимого мужчины оказалась намного нужнее чем, к примеру, болеутоляющее. Она помогала мне держаться «на плаву», оставаться в сознании, каждой клеточкой своего тела ощущая любовь.
Ближе к вечеру начались потуги. Адриано осторожно перенес меня на кровать и стянул ночную сорочку. Все эти действия сопровождались моими дикими криками(я и не знала, что умею так громко орать). Боль была просто зашкаливающей, пульсируя, она будто разрывала мое тело на клочки. Я уже явственно чувствовала толчкообразные движения ребенка, каждое из них сопровождалось судорогой. Мои губы уже были в кровь искусаны, но крик, все равно, вырывался, похожий на утробное рычание.
Тонкие струйки крови стекали по моим ногам, когда малыш слишком резко шевелился, разрывая тонную напряженную кожу. Адриано напрягся, резко втянул в себя воздух, и отскочил от меня к окну. Распахнув его, он жадно глотал холодный ночной бриз. Я не очень поняла его поведения, но сейчас, в голове надолго ничего не задерживалась. Резкий спазм вновь пронзил мое тело я истошно закричала. Адриано вновь подбежал ко мне. Его губы были сжаты в тонкую линию. Он резким движением раздвинул мне ноги и осторожно начал помогать ребеночку выбраться.
Пульсация усилилась. Я почти теряла сознание, пребывая, где-то между реальностью и обмороком. Но вот, наконец, я уже чувствую- мне стало легче, голова малыша вышла наружу. Следом за ней легко выскользнуло тело, почти не принося неприятных ощущений.
Сквозь полуопущенный веки, я вижу лицо Адриано. Оно, почему-то становится все более жестким, даже злым, с примесью отчаянья. Быстро и точно он перерезал пуповину.
Все так же морщась и все более ожесточаясь он шлепнул ребенка по попе, от чего тот закричал. Первый крик моего малыша отозвался в моей душе перезвоном колокольчиков. Что-то новое, до селе неизведанное, родилось у меня в сердце. Адриано передал малыша мне, а затем, нервно отошел к распахнутому окну. Меня очень смутило его поведение. Я как бы чувствовала импульсы ненависти, исходящие от Адриано. Мне было так тяжело осознавать, что его отношение ко мне изменилось… Так больно, что предательские слезы навернулись на глаза.
Но когда я увидела моего ребеночка — все остальные мысли выветрились из моей головы.
Если сказать, что он был прекрасен-это ничего не сказать! Белые волосики слегка вились, огромные голубые глаза с любопытством смотрели на мир, маленькие пухленькие ручки и ножки вызывали восхищение, нежная, бархатная прозрачная кожа отливала голубоватым сиянием...
Стоп! «Кожа с голубым сиянием»… Так вот от кого этот прекрасный малыш! Незнакомец из пещеры… значит это все был не сон. В голове начали складываться строчки(как же давно я не писала стихи!):
Воспоминанья о былом-
Любовных ласках и утехах,
Твоем лице, таком родном,
В глазах твоих, искринках смеха.
Я вижу образ пред собой,
За далью лет — не изменился.
И тени, медля, чередой
Оттянут миг, что б дольше длился.
Тогда душа была чиста,
Была неопытна, невинна,
И ты, задев доглубока,
Той ночью подарил мне сына...
Мгновенья храбро берегу.
Дышу, живу воспоминаньем.
Я от тебя не убегу,
А искуплю любовь страданьем.
Мне снится сон — Я вижу дев,
Они танцуют пред тобою,
И понимаю свой удел,
Судьба мне — быть твоей женою.
Ты смотришь прямо на меня
Глаза твои терзают душу.
Мой смысл — жить любовь храня,
Впредь ничего я не нарушу.
Ты не прогнал. Ты был мне рад.
Лицо твое лучилось счастьем.
От слез, пролитых раньше, -смрад
Ушел. Прошло мое ненастье!
Ты рядом, здесь. Обнял меня.
Моя душа как скрипка пела.
Движенья губ:«Я ждал тебя!»
И сердце уж не уцелело...
Был шепот слов. Был шквал страстей.
О Боже, как мы тосковали!
Сплетенье тел, смята постель,
Мы губы нежно целовали...
Любовь сейчас, любовь всегда.
И бьются сердца воедино.
«Люби меня -я вся твоя!»
«Люблю тебя -ты жизнь моя!
Люблю тебя и… сына!»
Глава 24.
Эвелина.
Но как-то неискренне вышел стих. И почему смотря на сына в душу вкрадывается сожаление? Что-то во мне изменилось с момента встречи с незнакомцем. Да… изменилось… в моей душе поселилась любовь. Настоящая, всепоглощающая, страстная, безудержная.
Я полюбила своего сынишку с первого взгляда! Но где-то в подсознании билась мысль, о том, что зря он оказался не от Адриано. Как бы я хотела, что бы это был наш общий сын!
Малыш приобретал все более голубоватый оттенок. Какой он красивый. Какой родной!
Его глазки притягивали, манили. Когда он вырастит по нему будут сходить с ума толпы девченок -я уверена. Нежно прижав его к себе, я вдохнула его нежный детский аромат, отдающий утренним бризом.
Ко мне подошел Адриано. Я подняла глаза, уверена, что в них сейчас можно было прочесть любовь, только любовь. На лице Адриано застыла отчужденная маска, лишенная эмоций. Мое сердце больно кольнуло.
-Дай мне Его.-холодный будто чужой голос. Он протянул руки.
-Н… но зачем?...
-Тебе трудно мне Его дать? Ты мне не доверяешь?- в его интонации появились нотки высокомерия и презрения. Зкусив губу я протянула ему моего мальчика.
Адриано приподнял его на рука, втянул его божественный запах. Затем, за секунду оказался возле открытого окна. Шепча что-то он наклонился в окно.
Когда я поняла, что он собирается делать-было уже поздно. Я вскочила с кровати и от изнуряющей боли и слабости сразу рухнула.
-Неееееееет!!!!!!!!!!
Последнее, что я увидела, был мой малыш, падающий в бездну.
Мое сознание отключилось.
Рик.
Эве нет уже вторые сутки. Чего я только за это время ни передумал...
Сбежала. Похитили(хотя этот вариант отпадает-здесь её ни кто не знает)… Заблудилась. Погибла. Но все-же я очень надеялся, что последнего она избежала. Я обзвонил, все заведения, куда она могла попасть-«ни слуха ни духа».
Я скучал по ней, переживал за неё… но не больше. Увы. А ведь мне казалось, что я её любил. Нет, конечно я её любил! Но скорее как сестру, а не как женщину моего сердца.
Я очень боялся за малыша. Ах, как я хотел быть ему отцом… Но, видимо, не суждено.
Я медленно брел по дикому пляжу, ноги утопали в теплом золотистом песке. Было очень душно и жарко, что слегка не соответствовало зимней погоде. Я немного расстегнул рубашку.
Впереди, на большом валуне, виднелась хрупкая женская фигурка. Первой моей мыслью было «Эве!», но подойдя ближе я понял, что ошибся. У этой девушки были черные слегка волнистые волосы, достающие до пояса. Я уже с сожалением хотел пройти мимо, как услышал тихий плачь. Плечи девушки мелко подрагивали. В моей душе внезапно появилась невыразимая нежность, хотелось утешить её, спрятать от всех бед. Даже не задумываясь над последствиями, я направился к ней.
Присев рядом с ней на камень, я произнес:
-Что тебя так расстроило? Разве положено милым девушкам плакать? -она подняла на меня свои бездонные глаза и… я утонул. Утонул на всегда! Окончательно и бесповоротно. Её точеные черты лица, приоткрытый соблазняющий ротик, бледная кожа-все это запечатлелось в моей памяти. Хрупкие плечи девушки, все ещё слегка дрожали. На вид ей, наверное, около двадцати лет. Её женственное тело было не лишено той милой округлости, столь привлекающей мужчин.
-Ты прекрасна!...-её личико зарделось легким румянцем, нежная улыбка ослепила меня её больше.- Почему ты плакала?
-К… акая разница? Зачем вам нужны проблемы других? -она снова погрустнела.
-Прости, что лезу, возможно не в свое дело, просто мне очень хочется тебе помочь!
-Мне уже ничем не помочь — она тихонько вздохнула -Если только ты не воскрешаешь людей...
Я не знал, что на это ответить.
Но её будто прорвало. Она взахлеб, вперемешку со слезами начала говорить.
-Моя мама… Её… б-больше нет… Корабль, на котором она ехала из командировки, затонул -его подорвал какой-то террорист смертник, требуя выполнения своих указов у правительства… А ведь мама меня воспитывала одна. Теперь у меня никого нет. -Она ещё пуще разрыдалась. Я, в каком-то внутреннем порыве, обнял её и успокаивая начал гладить по голове.
-Бедная… как же тебе тяжело! Даже не могу представить… ведь у моя мама умерла в моем раннем детстве, поэтому я не ощущал потери. -Девушка сочувственно посмотрела на меня своими глубокими глазами. Ресницы от слез слиплись, щеки влажно поблескивали, но это делало её образ лишь милее.
-Как давно это случилось?
-Пол года назад. Вот уже шесть месяцев я все время прихожу на этот пляж, сажусь на валун и плачу. – слезки вновь закапали, потекли по её прекрасному личику.
-Тише, тише, все будет хорошо. Подумай о том как хорошо сейчас твоей маме! Она сейчас точно в раю -ведь туда попадают безвинно убиенные. Но представь как больно ей видеть твои страдания?! -она с сомнением посмотрела на меня.
-Может ты прав...
-Поэтому все, что ты можешь сделать хорошего маме, -это быть счастливой! Кстати, как тебя зовут?
-Эсмеральда, но мама меня называла Эсми. -ещё одна слезинка скатилась по щеке. Я стер её пальцем.
-Какое потрясающее имя… такое же необычное, как ты вся.- Она снова зарделась. Я снял её с камнями и взяв за руку сказал:
-Ну что, начнем выполнять план, под названием «Стать счастливой».-она заинтересовано взглянула на меня. -Во-первых мы съедим по мороженному! Какое ты любишь?
-Апельсиновое со сливками — она снова покраснела.
-Ну что ж, вперед -в мороженицу!
Взявшись за руки, мы пошли в город.
...
Эвелина.
В моей голове неимоверная невесомость. Я будто парю в космосе. Мысли путаются, сталкиваются и не останавливаясь, летят дальше. Я вне времени. Меня ничего не интересует и не заботит. Я свободна от горя, страха, боли, одиночества, предательства,… любви. Я никто и, в то же время, — всё. У меня нет мира. Я сама есть – мир. Мозг отказывается работать. Он не воспринимает ни счастья, ни горя. Я вне чувств. Я вне жизни. Я умерла.
Это так хорошо — не жить. Просто не существовать. Тогда и тебе не делают больно, и другим ты не причиняешь страданий. Наверное, если бы люди знали – какого это «умереть», то жили бы лишь с этой целью. Смерть… Облегчение. Отречение от жизни, от чувств, от людей, от себя.
Теперь я понимаю, что означает вечная жизнь. Вечная жизнь – это вечная смерть. Вечный покой. Вечная безмятежность. Только после смерти мы живем. Мы ощущаем полноту существования. Нам ни кто и ни что не мешает думать. «Думать»… что это значит? Это значит позволять течь своим мыслям во всевозможных направлениях одновременно, ни на чем не зацикливаясь, ни на чем не останавливаясь. Умереть – это возродить в себе многогранность души, не связанной больше материальностью тела.
Что-то не то. Что-то не так! Почему мои мысли начинают структурироваться? Не хочу. Мне было так хорошо, так свободно. Я была так счастлива в небытии. Неужели счастье всегда заканчивается, даже после смерти? Кто тянет меня отсюда? Кому так нужна моя душа? Не могу… не хочу возвращаться!
Мысли складываются в ниточки, ниточки сплетаются в сеть, сеть заполняет мою голову. Мой уставший мозг вновь начинает функционировать. Я вновь начинаю жить.
Но это не жизнь! Это безысходность, потворство своей судьбе. Судьба никогда не приводит к добру. Судьба равноценна боли, которая со временем все больше нарастает. А я хочу жить свободно, а не существовать в материальной «клетке». Я хочу освободиться от оков! Я хочу жить вечно! Да- я хочу умереть!
Кто посмел возвращать меня из моего рая. Кто посмел вторгаться в мою жизнь?
В голове появляются цепочки мыслей. Они преобразуются в зрительные образы. Образы сменят друг друга, восстанавливая картину прошлого. Картину моей боли. Картину моей судьбы.
Последние часы моей жизни. Боль. Кровь. Боль. Мученье. Ребенок. Радость. Счастье материнства. Злость. Ненависть. Предательство. Гибель...
Мой малыш. Мой ангел. Его нет. Его больше нет! Нет!
Ко мне вернулись ощущения моего тела. Кто-то держал меня за руку. Так мягко. Так легко. Так нежно. Мое сердце учащенно забилось. Мои воспоминания напомнили мне, что мой организм уже реагировал так раньше на Него.
-Вернись! Вернись! Ты нужна мне здесь! Не покидай меня. Живи! Прошу, только живи...-сколько заботы и тепла в этом голосе. Какой родной голос. На него отзывается каждая клеточка моего тела.
Мой мозг сканирует информацию. Я уже слышала этот голос. Я уже знала этого человека. Мозг предоставил отчет своей работы. Он сообщил мне, все, что я знаю об этом человеке.
Глава 25.
Эвелина.
Это Он. Это Адриано. Но так недолжно быть! Он чудовище! Он монстр! Предатель!
-Убери от меня руки!!! -я задыхалась от, впервые после «смерти», нахлынувших на меня чувств.
-Ты убийца! Ты мразь! Ты ничтожное существо! Я тебя НЕНАВИЖУ! Слышишь? НЕНАВИЖУ!
Мои руки тряслись. Я не смотрела него, боясь предательства своего собственного тела.
-Пожалуйста! Выслушай меня! Я понимаю, тебе больно было это видеть, но у меня не было выхода! Он не мой сын!...
-Убирайся!!! -меня колотило. Глаза застилала пелена гнева и ненависти. -Не хочу ничего слышать! Мне плевать на твои оправдания и доводы! Мне плевать на тебя! Ты для меня никто. Ноль. Пустота! Но если ты ещё хоть раз, попадешься на моем пути — ты станешь моим врагом! И я не перед чем не остановлюсь, пока не убью тебя! А теперь убирайся!
Он хотел, что-то сказать, но я ему даже рта раскрыть не дала.
-Убирайся навсегда!!! Прямо сейчас! Иначе, я за себя не отвечаю!
Я слышала, как хлопнула за ним дверь. Меня всю трясло. Мои нервы были на пределе. Мозг услужливо воспроизводил картинку смерти моего единственного ребенка. Моё сердце было переполнено ненавистью. Она разъедала меня изнутри. Уничтожала мою душу.
Нет! Так не должно быть! Моя душа должна жить. Моя душа должна порхать. Она должна освободится от бренной «клетки». У меня не должно быть тела. Оно лишь помеха моему счастью, моей вечности.
Я медленно огляделась. Эта комната, в которой я провела последние сутки, совершенно не изменилась, но я видела её уже другими глазами. Приторно слащавая, с запахом смерти. Мой бедный малыш. Даже освобождение смерти не сможет ему помочь. Ему не будет там легко, он не будет счастлив, ведь он не может сравнить ту вечную смертельную жизнь от бренной земной, он не сможет понять её возвышенной бесконечной прелести забвения...
Я медленно встала с кровати. Я уже почти не чувствовала своего тела. Боль он кровоточащих ран притупилась.
Я брела по ковру, в последний раз осматривая комнату. Все эти розово-показные вещицы давили на меня, подгоняли к черте.
Проходя мимо зеркала, я отшатнулась от стоящей напротив меня девушки. Рыжие волосы сосульками и паклями раскиданы по плечам, белый шелковый пеньюар до колен забрызган засохшей кровью. На внутренней стороне бедер застывшие кровоподтеки. Она выглядела изнеможенной.
С ужасом осознав, что это моё изображение, я торопливо пошла дальше. У той девушке не было больше живота. У той девушке не было больше ребенка.
Слёзы предательски закапали из глаз, потекли по щекам, по шее, по груди; промочили пеньюар, оставляя за собой солоноватый след.
Вплотную приблизившись к окну, сквозь затуманенные слезами глаза, я смотрела на бушующие волны. Где-то там, на дне океана теперь покоится мой сын. Он одинок. Ему очень плохо. Он не должен быть один. И он не один! Я с ним!
-Я люблю тебя, родной. Я иду к тебе! Мы всегда будем вместе...-мой шепот, смешанный со слезами подхватывал и уносил предрассветный морской ветер.
За дверью послышались шаги.
Усилием воли я заставила, дрожащее тело забраться в открытое окно.
-Всё. Времени не осталось. Прощай жизнь, не принесшая счастья. Прощай любовь, превратившаяся в ненависть. Прощай судьба, так и не сумевшая захватить меня в свои руки… Я ухожу. Я не вернусь. Я иду к тебе – сын! Я иду к тебе – смерть! Я иду к тебе – вечность!
И я шагнула в бездну.
Ну завернула!!!
ну ты закрутила