Может вы уже это читали. Но мне очень нравится, очень забавно!!!
Во время беременности почему-то начала периодически говорить во сне. Об этом
я узнала, конечно, от мужа.
– А он их на ощупь узнал, – вдруг сообщила ему я в первый раз, около часа
ночи.
– Кого? – спросил охреневший муж.
– Депутатов, – и, сказав это, с чувством выполненного долга захрапела, не
зная, что через пять часов я проснусь и буду оооочень удивлена.
Во второй раз я порадовала его перлом «Куда в луне вставляются часы?
Ошизеть!»
– Я не хочу быть пеликаном, забери герань!.. – заорала я среди ночи в третий
раз и сама от этого проснулась. До этого дня подозревала, что надо мной
стебутся… Поверила.
– Серое, серое, серое… Дай мне цветное зеркало!.. – требовала в четвертый,
будучи уже месяце на третьем.
– Какого черта ты покрасил тараканов моим красным лаком? Мне кажется, мои
ногти от меня убегают! – истерически заявила спустя девять дней.
– Куда ты дел швандипульку? – поставила я мужа в тупик чуть позже. Он неделю
допытывался у меня, что такое эта швандипулька и нахрена она нужна. Потом
его друг спрашивал у меня то же самое, и зачем эта швандипулька вдруг так
понадобилась моему супругу.
– Не топи носки в море, тебя Гринпис распылит!.. – предупредила я его в
начале четвертого месяца, уснув на диване. Так и не смогла убедить, что это
не было целенаправленным гнусным оскорблением под предлогом сна.
– Вот это жоооооооооопа!.. – восхитилась я той же ночью.
– Чья? – тут же подозрительно вскинулся муж.
– Моя-аааа, – я сцапала его за задницу и тут же проснулась. Смотрели друг на
друга абсолютно офигевшими глазами.
Неделю я молчала. Наверное, сперепугу.
– Лучше откуси мне руку, я курсач не сохранила!..
– Солнышко, ты уже полтора года как окончила, – успокаивал меня муж, когда я
проснулась в слезах.
– Нет, обещай, что мы никогда не заведем кошку! – билась в истерике я.
Он пообещал. Через полгода завели кота… который и правда перегрыз провод
от компа. К счастью, выключенного.
– Только в жопу! Я сказала, только в жопу! Никакого на***, ты пойдешь в
жопу!..
Супруг допытывался, что же мне снилось, прежде, чем процитировал. Когда я
сказала, что начальник, сполз под стол.
– Бойся меня, Кеноби, я Анхапсетамоооон!
– Кто это такой? – поинтересовался муж из-под кровати.
– Хрен его знает…
Чуть позже я выдала что-то вроде «Сколько в человечине калорий?» и получила
обещание прибить меня, если я проявлю хоть малейших признак лунатизма.
– И где эта волосатая дрянь? – пробурчала я недовольно через недели две, и
муж был крайне оскорблен тем, что я с этими словами сцапала его за подмышку,
довольно сказала «Аааа...» и гаденько захихикала. Наутро от убиения меня
спасло только то, что я, сладко потягиваясь, сказала, что мне снилось, как я
ищу подаренного мамой игрушечного медведя.
Перед родами я уже болтала почти каждую ночь.
– В синюю банку. В си-ню-ю!!! И не забудьте заспиртовать!.. – к счастью, я не
запомнила ни кусочка этого сна.
– Мохнатый чааайник, – я ласково поглаживала мужа по волосатой груди, а
наутро очень удивилась вопросу, какие чайники мне нравятся больше – лысые
или мохнатые.
Зато на следующий день получила в шесть утра завтрак в постель, который надо
было готовить не меньше часа. На все мои вопросы муж загадочно улыбался, но
потом я все же выпытала у него, что среди ночи схватила его ниже пояса (на
этот раз не за задницу) и заявила, что «Ну ни хренааа себе штучка». После
чего сползла по стене с повизгиваниями, потому что снилось мне, что я
открываю какую-то дверь, но ручка странная на ощупь, ну совсем как..., и я
говорю – «Ну нихрена себе ручка!»
А в роддоме порадовала мучающуюся бессонницей молоденькую соседку по палате
тем, что громко произнесла, поглаживая себя по пузу: «Прием, прием! Первый,
первый, я второй, что видишь?»
Схватки начались, похоже, от смеха, когда по пробуждении я услышала это и
вопрос, что же мне ответили.
После я во сне уже не говорила. Прошел спокойный год, лежим, спим, и вдруг
из детсткой кроватки тихий вздох и «Ма-па, киииса». Думали проснулся, кот,
шкодина такая, залез в кроватку – нет! Спит себе, никакого кота…
– Я же говорила, не заводи кошку, – буркнула я, укладываясь обратно и
натягивая одеяло на голову.
– Я мохнатый чайник, – согласился муж.
спасибо!