Чёрные шелковые простыни.

… опять эти воспоминания… И снова я выливаю их на вас… Как песню. Как запах ромашек. А тут ещё эти простыни. Вы знаете что шелковые простыни всегда холодные… Всегда. Я не люблю холодные простыни. Они окунают меня в прошлое и морозят душу. А она у меня только только отстаивать начала… Наверное. У меня никогда не было и не будет шелковых простыней, но даже обычные хлопковые холодные, если их предварительно не нагреть. И я грею. Купила электрический наматрасник. Грею. Потом ложусь как в топлёное молоко. А сегодня он не сработал. А я плюхнулась. И мой мозг отключился. Завис на событиях 10-тилелетней давности. Я встала. Покурила. И налила себе чай. Я научилась бороться с воспоминаниями. Теперь легче. Раньше могла ночь не спать. А теперь, обкурю их, залью чаем, прокручу и они отпускают. Я иногда даже не плачу. А тогда… почти 10 лет назад слёзы были частью меня… Ах да я ж про простыни...

… это было наше первое день рождение без него… Всего два месяца прошло без него… Я даже этого ещё не осознала. А быть в нашь день рождения без него было невыносимо. И я уехала в его город. Чтоб не слышать поздравлений. Не видеть улыбок. Чтоб дышать тем воздухом которым дышал он. Я шла по Федоровского под дождём и говорила спасибо ливню. Он смешивал мои слёзы с собой и мне было хорошо. Я просто шла. Мне нужно было побыть одной на людях. Я уже насквозь промокла и мечтала, сто заработаю восполение лёгких и улечу к нему. Ла и ждала, чтоб у меня что нибудь заболело. Так прислушивалась к физической боли, что на какой то миг забыла о душевной. Если б не забыла, то наверно ничего не услышала и так и шла б за восполением лёгких. Из-за шума дождя я не поняла сути вопроса и переспросила… Из остановившейся машины повторили

— подвезти?

— Да. — ответила я и села.

Может меня убьют, подумала я. Это же быстрее чем ждать воспаления.

— Куда?- спросил чужой голос.

— домой. — прозвучал в ответ мой.- к тебе домой.

Я жутко мерзла. В машине было тепло, но я мерзла. И пока поднимались к нему мерзла. И там мерзла. Или дрожала от страха. Что не убьют. Он провёл меня и я увидела огромную кровать застеленую чёрным шёлковым бельем. Толи с выбивкой жар птиц, толь какого цветка...

-раздевайся.- сказал чужой голос и вышел.

Надолго. Минут на 10 наверно. Я успела заново замерзнуть. Вернулся с дымящейся кружкой. Эта кружка так сильно выделялась неожиданно заметила я. В комнате было все какое то чёрное. Стены, ночник, подушки на полу, он сам, и только кружка было зелёная в яркий жёлтый цветочек. Кружка так и застыла где то там в дверях.

— я не имел ввиду настолько раздеться… Я положил халат...- махнул чужой голос в сторону кровати.

Я проследила взглядом. На чёрных простынях, лежал чёрный толстенный мягучий халатище. Я стянула его с кровати и обмоталась в него раза три. Ненадолго. Пока раздевался он. Но я успела согреться, после чего особенно остро почувствовала спиной холод чёрной шелковой простыни...

… было тёмно тёмно… Ночью в чёрной комнате вообще ничего не видно. Тлела красным огоньком его сигарета, отражаясь в зелёной кружке с желтыми цветами с новым горячим чаем. Я обжигала губы и руки, но не могла согрется. Это было так странно и не обычно. Даже необычнее этой ситуации. Нелепой. Неправильной. Пугающей....

… вот… а мой теперешний чай остыл))) дописалась))) опять вылила на вас все. И батарейка села и чай остыл. Зато на душе полегчало. Пойду чинить наматрасник. И выпью горячего чая.