Ужасы войны(Интервью школьницы с участницей блокадного Ленинграда

По первому снегу, оставляя свои следы я шла к этой незабываемой встрече.Сегодня я познакомлюсь с человеком, который видел войну! Наверное, это очень страшно жить там, где в любую минуту тебя могут убить!
Наша машина пересекла Заводской район, вышла на объездную дорогу и мы с Олесей оказались за городом.Обыкновенная панельная многоэтажка, дверь открыла пожилая, очень милая женшина.Её и бабушкой то назвать, язык не поворачивается! Очень ухоженная с модной причёской.Дома чистота и порядок.А обстановка дома очень напоминала мне нашу квартиру лет 5-7назад.Наверное в Советское время у всех всё было одинаковое! Мама тоже рассказывала, что они Кемеровскую стенку с переплатой брали и что, хрусталь с коврами был символом богатства и достатка, гляжу и здесь всё такое же! Будто в прошлое попала! Нас пригласили за стол, напоили чаем.А когда.Екатерина Ивановна.рассказывать о войне начала, мы слушали раскрыв рот.Как известно все горести и радости, если нам, это интересно.мы примеряем на себя.Вот и мне на минуту показалось, что я знаю вкус той картошки и блокадного хлеба! Я почувствовала вкус к жизни, тот, который в свои 13 лет я и представить не могла! А ведь когда началась война.мы с.бабой Катей… были почти ровесники.Не хотелось бы мне пережить, то, что довелось пережить ей в этом возрасте!
Ужасы войны.
в 1938году.я была ещё совсем ребёнком.В наш дом нежданно постучалась беда.Отца обьявили врагом народа и забрали в лагеря.Мать осталась одна с тремя детьми почти без средств к существованию.Семья врага народа! В то время, это было очень страшное клеймо, никто даже руки подавать не хотел! Это потом, спустя годы во всём разобрались и реабелитировали отца посмертно! Первое время выручал огород, потом сестра матери узнав о нашем несчастье стала помогать потихоньку.
Наш дом на краю села у реки, где с холма очень чётко просматривается линия горизонта.Я помню как отец брал маму под руку и выводил нас с братьями встречать рассветы.А теперь.мама всё чаще украдкой смахивала слезу во вдовий передник.
Июнь 1941.Начались летние каникулы.Братья с удовольствием бегали на реку удить рыбу.Мы с подружками во дворе нашего дома построили шалаш и играли тряпичными куклами с любовью сшитыми моей матерью.Ничего не предвещало беды.
Раннее утро 22 июня 1941года.За окном пропел деревенский петух -забияка, залаял дворовый пёс сидевший на цепи возле самой калитки.Послышался перелай с другого конца деревни, ухнул филин потревоженный случайным прохожим.Потом, нас разбудил страшный стук в дверь.Лицо соседки было наполнено ужасом.-Нюра, вставай! Война!
Мать скомкала край ночнушки в своём кулаке и как то неестественно завыла.Мы неуспев ничего понять с просони бросились к ней.-Мама, мамочка, что с тобой?
Кровинушки вы.мои ненаглядные! Сиротинушки вы, мои несчастные, причитала мать обнимая нас всех троих сразу.
Это воскресное утро.было последним утром нашего детства.
Кромешный ад спустился на землю, ровняя бомбами небо с землёй.
А вместе с бомбёжками, пришёл голод! Сначала хлеб стали давать по карточкам 250 грамм на человека, но вскоре наша деревня оказалась в центре передовой и паёк урезали до125граммов.Хлеб был ужасного качества.Не пропечённый, с неочищенным овсом.Пока ешь, весь рот перекарябаешь! НО, каким вкусным тогда, он нам казался! Наша деревня находилась в пригороде Ленинграда.Поэтому, как и тысячам ленинградцев мне пришлось перенести весь ужас блокады! Красный бор, где весной мы садили поля с картофелем.находился в з км. от Качино.Это место давно было занято немцами, но местные бабы и ребятишки не смотря на обстрел и бомбёжки были там частыми гостями.Набрав мороженной картошки в мешок, ползком.по грязи с риском для жизни люди добывали себе пропитания.Везло не всем, кто то оставался на этом поле навсегда.Но какими победителями.мы себя чувствовали, когда из костра, в кожуре доставали бесценные клубни печёной картошечки! Мне кажется, я и сейчас чувствую тот аромат! Что бы получать рабочую карточку.устроилась я на почту почтальоном.На улице холод, в домах и того хуже, ни света, ни тепла! Одёжа давно в негодность пришла, а взять то неоткуда.Всё, что было ценного или стоящего, мы ещё в начале войны с мамой на хлеб и сахар выменяли.
Идёшь бывало, телеграмму несёшь и не знаешь, что там радость или беда! А человек с горя возьмёт, да и помрёт и такое было! Приходилось сообщать дружинникам, что бы труп убрали.Костлявая косила людей, как траву.не жалея ни старого, ни малого! Бомбили часто, бывало в день до 25 воздушных тревог доходило! В свободное от работы время, мы ездили на оборонные работы под Пушкино рыть противотанковые рвы.Зима 1942.Лютый холод 40гр.мороза а то и выше.и голод испытывали людей на прочность.Мама давно не вставала с постели, не было сил! Да и откуда им было взяться.если свой скудный рабочий паёк она отдавала тайком сыновьям.Если они и спрашивали,-Мама почему ты не ешь? Она отвечала, что только что поела пока с магазина шла!
Работать абсолютно голодной вскоре мать уже не могла и вместо рабочей карточки стала получать еждевенческую… Стараясь сохранить жизнь своих детей хлеб она по прежнему есть отказывалась и вскоре её не стало.-Я знала семьи.которые прятали своих покойников, что бы получать на них хлеб.но природная честность не позволила нам этого сделать!
Мальчишки перестав получать дополнительный материнский паёк вскоре ушли в след за ней.В Холодным не по весеннему апреле, завернув своих родных в белые простыни и погрузив на санки, мне пришлось везти их к центру
селения.где были вырыты траншеи и все трупы складывались в них штабелями, как дрова в поленнице.Голова сильно кружилась, ноги отказывались слушаться.глаза застилали слёзы, а я всё шла и шла тянув за собою свою тяжёлую ношу.
К концу весны 1942 немцы попытались занять Качино, но силами Ижорского завода

городок который находился в 24 км.от Ленинграда Мы отстояли! После смерти мамы и братьев меня забрала двоюродная сестра матери.К тому времени я тоже уже практически не ходила.Скелет, обтянутый кожей, практически живой труп, вот кем я была! Никто не верил, что я выживу.Но мне повезло, как и тысячам тех, кто смог дожить до конца весны! Уже в мае была открыта диет.столовая где в течении 2-х недель из живых трупов, делали нормальных, способных передвигаться людей.Потом был эшелон.Холодные.товарные вагоны где раньше возили скот.были переполнены эвакуированными людьми.Хотя на больших станциях нас кормили, дорогу перенесли не все.Почти на каждой станции.где останавливался эшелон.с него снимали умерших пассажиров! Кроме холода.лютовала цинга.а неокрепший организм человека не в силах был с этим бороться.Вот так мы с сестрой и оказались в Сибире.После войны обе вышли замуж, я родила дочь и осталась жить в нашем городе Новокузнецке.

Фото на память и долгая дорога домой, а я всё думаю об этой женщине, ведь благодаря таким, как она, сегодня мы все живём под мирным небом! Дай Бог ей здоровья и благополучия!