Если бы я могла отдать свое сердце 7... Борьба продолжается

Теперь мне кажется, что непреодолимых препятствий нет. В августе мне казалось, что жизнь моя вошла в такую вязкую черную полосу, из которой нет выхода, она бесконечна. Когда операция была позади, я понимала, что мое молоко, это то, чем я смогу помочь своему ребенку. Я вернулась домой и решила, что чего бы мне это не стоило, я кормить его буду. Не смогу себе простить того, что не сделала максимум для него, в такой сложный период. Я поехала в 7 роддом, где я рожала, попросила помочь. Никого не волновало, что прошло 5 дней и молоко как пришло, так и ушло, говорили ждать еще. Помогать мне никто не собирался, пока я не пустила слезу и не рассказала свою историю и то что ребенок в реанимации. Меня отвели к акушерке, она нажала правильно на грудь и бах, молоко брызнуло несколькими струйками. Попробовали моим молокоотсосом, ничего не получилось. Мы пришли к выводу, что молокоотсос слабоват и буду я сцеживаться руками. Окрыленная я поскакала домой! Но все не так радужно как казалось. Сцеживание руками доставляло мне огромный дискомфорт. Таким способом я могла сцедить 10 мл, не больше.

То, что я расстроилась не сказать ничего. Меня все чаще посещали мысли о том, что наверное не судьба мне кормить и современные смеси тоже ничем не хуже. Мой муж молодец, нашел у кого-то из наших друзей электрический молокоотсос медела, который жужжал как маленький трактор. Но он тянул, заметно сильнее. Родители готовили и передавали нам еду, муж делал все остальное. Я же сутками сидела сцеживалась. Каждые 3 часа днем и каждые 4 часа ночью. Каждый день! Изо дня в день! Не пропуская ни одного сцеживания. В первый день за целый день получилось 20 мл., в следующий 22, потом 25! Медленно, но уверенно молока становилось больше. После общения с малышиком в реанимации я начинала чувствовать приливы, что меня безумно радовало. Я целиком и полностью увязла в бутылочках, молокоотсосах и стерилизации. Обычно я сцеживалась глядя на первое и единственное фото малыша в первый день его жизни. Я смотрела на него и понимала, ради кого я это делаю. Как только количество сцеженного молока начало составлять 60 мл за раз, я вернулась в кардиоцентр.

Кормление моего ребенка было адом. Я приходила с бутылочкой, пыталась привести его в сознание, но он никак не реагировал. Я гладила его, щипала за щечки, пяточки. Но он вообще ни на что не реагировал! На самом деле ответ был прост, ему постоянно вводили успокоительное, поэтому он все время спал!!! Почему этот момент упустили врачи я не понимаю. И не знаю как они представляли себе кормление ребенка, который по сути находится под наркозом! Я приходила, муж приходил, а он просто спал. Спал… Спал… И снова спал… Кололи успокоительное всем деткам помладше, постарше деткам сначала кололи, после, когда успокоительное отменяли, привязывали ручки и ножки к кровати, чтобы они не срывали с себя капельницы. Вот так они и лежали привязанные бинтами к кроватке, как на распятье.

Так шел день за днем, срок пребывания в реанимации приближался к 10 дням. Врачи нас ободряли, говорили, что понимают, что 10 дней это долго, но необходимо потерпеть еще чуть чуть. Не могут они нас выписать с зондовым кормлением. Сама я зонд наверное и не поставила. Вы бы смогли всунуть своему ребенку трубочку длинной приблизительно 30 см через нос или через рот прямо в желудок? Вот и я бы не смогла. Когда приходило время кормления, медсестры меня прогоняли от кроватки, чтобы покормить… Чтобы я не видела этой процедуры. Постепенно количество успокоительного уменьшали. Ребенок начал приходить в сознание. Я помню как он первый раз после операции заплакал. Он открыл глазки, увидел меня и заплакал так тихо-тихо, на больше у него сил просто не было! Он хотел ко мне, он чувствовал, что рядом мама. А мне хотелось выдернуть его со всех этих проводов и прижать к себе, успокоить. Я так обрадовалась, что наконец-то в моем ребенке начала просыпаться жизнь! В реанимацию пускали только по одному, мне хотелось выбежать оттуда не потому что я испугалась, а потому что хотела, чтобы муж зашел и увидел, что наш сынок проснулся! Я погладила его, вышла быстро, а когда муж зашел, ему уже сделали опять укол и он заснул.

Атмосфера возле реанимации была тяжелой. Постоянно прибывали новые и новые пациенты. Их родители в слезах молились возле оперблоков, чтобы их детей спасли. Реанимации забиты, палаты забиты. Расписание операций на несколько дней вперед, все это напоминало конвейер. Одна история ужасней другой. В одной из частей я рассказывала, что мои роды перенесли из-за тяжелого ребенка. Так вот его не могли стабилизировать для операции еще недели 2, операцию сделали. И ребенок лежал в раскрытой грудной клеткой 2 суток, чтобы врачи удостоверились, что все они сделали правильно. Конечно, все завесили ширмой, но воображение продолжало рисовать ужасные картины. Тем более, что мальчик этот лежал через пару кроваток от нас. Была там и девочка, которой 1 год и 3 месяца, которая весила 3,5 кг. Они были до 5 месяцев на зондовом кормлении и их пример меня не вдохновлял. Еще одному ребенку делали операцию, а потом переделывали 3 раза и все это за 1 день. В итоге сердечко так и не запускалось и он полностью был на аппаратах. Когда его перевели в реанимацию, всем родителям разрешили зайти. Но потом резко все забегали, аппараты у мальчика запищали, раздался сигнал тревоги. Его мигом забрали назад в оперблок. А когда я выходила ошарашенная с реанимации, по тому пути как везли в оперблок ребенка была маленькая струйка крови. Муж мой так и не решился зайти. А как рыдала его мама, лучше никому не знать. Бабушка ребенка просто выла на коленях возле двери реанимации, умоляла спасти его, билась в истерике. Это был кошмар!