Бьет – значит любит?
18.07.2011 10:31
За десять лет семейной жизни она прошла все круги ада. Унижения, бесправие, побои привели к тому, что молодая женщина начала и в самом деле считать себя ничтожным, беспомощным, не приспособленным к жизни существом.
Диана (имя вымышленное, настоящее имя хранится в редакции) вышла замуж в неполных двадцать лет. Рановато, скажете вы? Как посмотреть: в их общине такой возраст считался идеальным для вступления девушки в брак. Спустя полтора года, беременная первым малышом, Диана с мужем репатриировалась в Израиль.
Родители и вся большая семья остались далеко, но молодая жена не унывала – на исторической родине их встретили и помогли освоиться многочисленные родственники мужа. Вскоре родился сынишка. Муж (не без помощи родни) нашел неплохую работу. Через пару лет купили квартиру, обставили, тут и вторая беременность подоспела. Все складывалось как нельзя лучше, да только Диану ни достаток, ни новый дом, ни солнце, ни фрукты, ни море не радовали.
Тогда она еще не знала, что является «типичным случаем», одной из 200 000 израильских женщин, подвергающихся «бытовому» насилию. Она не знала и многого другого, например, как снять со счета деньги, найти жилье, устроиться на работу… За двенадцать лет брака муж не доверил молодой женщине ни одного серьезного дела, предпочитая контролировать каждый ее поступок и заниматься всем единолично. Жена – собственность мужчины, он ее содержит, она заботится о доме и детях. Если хозяина что-то не устраивает, собственность может быть наказана. Или помилована. Это уж хозяину решать.
«Я всегда была в чем-то виновата»
А ведь ничто не предвещало беды. Женихом Феликс был завидным: высокий, красивый, из хорошей семьи, да и старше невесты на семь лет – солидный мужчина. Разве что подозрительный немного: еще до свадьбы по вечерам часами выпытывал у невесты, где была днем, с кем встречалась, о чем говорила. Но Диана радовалась: раз ревнует, значит, любит по-настоящему!
Приняли их с размахом: в большом доме дяди выделили отдельную комнату, кормили на убой, возили из одних гостей в другие. Там же, в дядином доме и произошел первый инцидент. Молодая жена засиделась, болтая с двоюродными сестрами на лужайке, а тетушка тем временем успела перемыть всю посуду после ужина большой семьи.
Обнаружив такое нарушение традиций, белый от ярости Феликс грубо протащил жену через весь дом в спальню и швырнул на постель, шипя: «Как ты смеешь сидеть и хихикать, когда тетя за тобой убирает!» От настоящего избиения Диану спасло, наверное, лишь то, что она была на седьмом месяце беременности. Напуганная молодая женщина долго извинялась, даже на колени становилась, но муж был непреклонен – целый месяц потом казнил ее холодным молчанием.
И пошло-поехало… К тому моменту, когда семья переехала, наконец, в собственную квартиру, Диана уже научилась прикрывать от побоев лицо – ей было стыдно врать родственникам, что в очередной раз «споткнулась, упала, напоролась на стол». После рождения сына Феликс больше не сдерживал себя: за любую «провинность» мог влепить оплеуху, а уж если возвращался в дурном расположении духа, мог и ногам волю дать.
Очевидно, у Дианы ярко проявился так называемый синдром жертвы: она вовсе не считала поведение мужа неправильным, наоборот, во всем случившемся винила себя. Ну что стоило промолчать, когда он ругал ее за большой телефонный счет? Зачем она попросила денег на новую куртку для сына, если старую вполне можно было зашить? Ведь знает же, что когда он приходит домой не в духе, лучше не высовываться – и все равно полезла с вопросами… Конечно, виновата. Во всем виновата. Так ей, дуре, и надо. В другой раз она уж постарается вести себя правильно – и все у них будет отлично.
«Подумаешь, пару раз в год получишь затрещину»
Она научилась ловко уворачиваться от летящих в нее предметов. Радовалась, если вместо оплеух приходилось просто собирать разбросанные по дому в припадке мужниного гнева вещи. Привыкла выталкивать из комнаты детей при первых признаках надвигающейся бури.
У нее почти не было близких подруг, а знакомым и соседям она стыдилась рассказывать подробности своей жизни. Однажды обратилась к всегда благожелательной тетушке мужа, но та осадила: такие вещи не выносят из дому. Твоя семья, сама разбирайся. Такова женская доля, надо быть мудрой и терпеливой. В конце концов, он непьющий, заботливый, содержит семью, любит детей. А скандалы случаются не так уж часто, подумаешь, пару раз в год получишь затрещину…
Тетушкины доводы примирили Диану с действительностью. До драки дело доходило и в самом деле изредка, а к упрекам и грубости она привыкла. Только с каждым днем уходила из некогда веселой, оживленной, оптимистичной молодой женщины та искорка, которая давала силы каждое утро подниматься с постели, возиться с детьми, просто жить. Сын и дочка – вот та ниточка, благодаря которой она держалась. Когда слезы подступали к горлу (а надо сказать, последние годы это случалось все чаще, безо всякой очевидной причины), она напоминала себе: у меня есть дети. Это счастье. Это радость. Это долг. Ради них надо жить.
Иногда Диана читала в газетах, что муж убил жену – и утешалась: ее Феликс мог быть грубым, но никогда не лишил бы детей матери. Другой раз на глаза попадалась заметка о муже, которого посадили в тюрьму за избиение жены. Она задумывалась и говорила себе: это не выход, кто же тогда будет обеспечивать нас.
Она просто жила. Иногда – выживала. Но считала свою жизнь – нормальной. А если впадала в тоску, муж объяснял ей, что это все от безделья. Найди себе занятие, и грусть пройдет. Вот хоть гладью вышивай или акварели рисуй.
Небольшой плакатик с фигуркой беременной женщины, держащей за руку ребенка, Диана приметила в детской консультации давно, еще когда водила младшую дочку на прививки. В один из дней, оглянувшись, сняла его со стены и быстро сунула в сумочку. Нет, она не собиралась звонить по «горячей линии», тем более не планировала побег. Но почему-то плакат не выбросила, сохранила, тщательно спрятав среди белья. Как чувствовала…
Поворотный момент
Диана прожила с мужем двенадцать лет, десять из которых прошли под знаком вечного страха. Казалось бы, за такой срок можно привыкнуть ко многому. Но только не к тому, что в любой момент, за любой поступок тебя могут унизить, оскорбить, ударить… «Самое страшное – это неизвестность.
Феликс мог быть очень милым, внимательным. Иногда просто так покупал мне подарки – одежду, украшения, конфеты. Никогда не поднял руку на детей, водил их поиграть на детской площадке, брал в гости к многочисленным родственникам. Каждый год мы выезжали отдохнуть в гостиницу. Мне всегда хватало денег на домашнее хозяйство: он научил меня записывать расходы, и я могла планировать траты так, чтобы к концу месяца не сидеть с пустым холодильником.
Но иногда вдруг он как с цепи срывался! Мог вернуться домой злым и свое недовольство сорвать на мне. Мог неделями молчать. Мог часами рассказывать мне, какое я ничтожество и как испортила ему жизнь. А мог просто толкнуть так, что я падала на пол. Или ударялась об угол мебели, это еще хуже. Я много лет терпела, потому что мне казалось, что его достоинства перевешивают недостатки.
Но в тот день… Это была годовщина нашей свадьбы. Я с утра крутилась на кухне, готовила его любимую еду. В доме было чисто и уютно. Дети отправились ночевать к бабушке, дело было в каникулы. Перед приходом мужа я нарядилась в шелковый халатик, а под него надела кружевное белье, которое купила, сэкономив хозяйственные деньги. Накрасилась, уложила волосы. Мне так хотелось порадовать его, хотелось услышать, что я хорошая жена и он рад, что женился на мне! Хотелось быть привлекательной – для него.
Он вернулся позже обычного, усталый и раздраженный. Кажется, он вообще забыл, что это наш день. Взглянул на меня с порога и бросил: «Ради кого это ты так расфуфырилась, шлюха?» От обиды я заплакала. Это разозлило его еще больше. «В зеркало посмотри, корова! Думаешь, эти кружавчики тебя красивее сделают? Говорили мне добрые люди, что ты шалава… а я дурак не верил! Сними всю эту дрянь немедленно!» Я не сразу поняла, чего он хочет, тогда он сам стал срывать с меня тонкие красивые вещи, толкнул, повалил… Не хочется даже вспоминать, как отвратительно закончился тот вечер.
Каждая третья женщина и каждый пятый мужчина при социологических опросах указывают, что в определенные периоды семейной жизни становились жертвами морального или физического насилия.
Всю ночь я проплакала. И такое меня взяло отчаяние – или в петлю, или бежать. Утром вытащила заветный плакатик, собрала небольшую сумку с одеждой для детей. Взяла сына с дочкой и отправилась в Тель-Авив. Оттуда, прямо с автобусной станции, позвонила в Центр помощи жертвам насилия и сказала, что мне с детьми некуда идти. Что угодно, но домой я не вернусь.
На другом конце провода попросили подождать, взяли номер телефона-автомата, с которого я звонила. До вечера я ждала на автобусной станции и больше всего боялась, что муж обнаружит побег и найдет нас. Денег почти не было, к концу месяца у меня оставались сущие копейки. Дочка устала и плакала, а сын наоборот поддерживал, настоящий маленький мужчина.
Наконец к нам подошла женщина-волонтер из Центра помощи, посадила в свою машину и отвезла в убежище для жертв домашнего насилия. Я настолько не верила в себя, настолько боялась, что муж отыщет нас и заставит вернуться домой. Но вокруг были другие такие же женщины, и понемногу я поняла, что все еще может наладиться. Я прожила в убежище почти полгода.
Чтобы снова поверить в себя, мы часто собирались вместе, проводили групповые беседы, к нам приходили психологи, социальные работники. Я медленно, трудно училась самостоятельности. Ведь я почти ничего не знала о жизни «снаружи». Не умела даже счет оплатить, к врачу записаться, совсем плохо знала иврит. В убежище я нашла подруг, поняла, что заслуживаю уважения сама по себе.
Самым трудным было решить проблему с жильем. Но через несколько месяцев я нашла работу уборщицы, потом мы вместе с еще одной женщиной сняли квартиру: вдвоем было легче платить, а наши дети быстро нашли общий язык. Так я начала самостоятельную жизнь – и не пропала в ней!»
Сегодня Диана работает в больнице медсестрой (правда, пока лишь практикующей, но она мечтает подтвердить свой диплом – и будьте уверены, своего добьется). С мужем развелась, получает алименты, их общая квартира по решению суда осталась ей с детьми. Развод был тяжелым, но она сумела найти в себе силы и мужество. Отпраздновала бар-мицву сына. Планирует съездить за границу.
Снова замуж не вышла – пока. Однако встречается с хорошим человеком и, кажется, оба они готовы к более серьезным отношениям. Жизнь потихоньку налаживается. Наша героиня как никто другой умеет ценить ее маленькие подарки.
источник- мама инфо
