В нашу эпоху жертвенность является редкостью.

Блаженной памяти Старец Паисий Святогорец.

СЛОВА. ТОМ II. ДУХОВНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ.

В нашу эпоху жертвенность является редкостью.

— «Дети — это сплошная морока,» — сказала мне одна женщина, имевшая всё. Дети были ей в тяжесть! Если мать думает подобным образом, то она ни на что не годна, поскольку для матери естественно иметь любовь. Какую-то девушку до замужества мать может не будить до десяти часов утра. Однако с того времени, как сама она станет матерью и ей надо будет кормить свое дитя, мыть его, ухаживать за ним, она и ночью-то спать не будет, потому что моторчик завёлся. Имея жертвенность, человек не хнычет и не тяготиться, а радуется. Вся основа в этом, должен присутствовать дух жертвенности. И эта женщина, если бы она говорила «Боже мой, как мне тебя благодарить? Не только детей Ты дал мне, но и множество благ. У стольких людей ничего нет, у меня же и несколько домов, и наследство от отца, и у мужа большая зарплата, и за аренду мне платят в двух местах!.. Я не испытываю трудностей. Как мне благодарить Тебя, Боже мой? Всего этого я не была достойна». Если бы она думала так, то со славословием исчезло бы и чувство злополучия, то есть если бы она только благодарила Бога день и ночь, этого уже было бы достаточно.

— Жертва, геронда, приносит радость?

— О, что это за радость! Вкус этой жертвенной радости неведом нынешним люядм, и потому они так измучены. Они не имеют в себе идеалов, они тяготятся тем, что живут. Отвага, самоотвержение являются в человеке движущей силой. Если же этой движущей силы нет, то человек мучается// Однажды на Афоне во время Крестного ходая наблюдал, как монахи, идя по тропинке, цеплялись своими наметками за ветку куста, но ни один не обломал ее, чтобы облегчить путь идущим сзади; все они пригибались, чтобы не зацепиться. Все равно, что поклоны кусту клали! Если бы это хоть Купина Неопалимая была, тогда еще ладно! Но каждый думал:«Пусть это делает кто-то другой, а мне лишь бы пройти самому». Но почему же тебе этого не сделать, если ты первым увидел ветку? Ведь так ведут себя люди мирские, не верующие в Бога. На что мне такая жизнь, умереть тогда в тысячу раз лучше. Цель в том, чтобы думать о другом человеке, о его боли.

Мир уже потерял контроль над собой. От людей удалилось любочестие, жертвенность. Я как-то рассказывал вам о том, в каком состоянии я находился, когда в каливе на Святой Горе меня прихватила грыжа. Когда кто-то стучал клепальцем возле калитки, я и в снег и в холод выходил открывать. Если у человека были серьезные проблемы, что я даже и не чувствовал своей боли, хотя буквально перед этим был придавлен к кровати. Я угощал пришедшего чем-нибудь: одной рукой угощал, а другой держал грыжу. Всё время, пока мы беседовали, я, не смотря на сильную боль, ни к чему не прислонялся, чтобы он не догадался, что мне больно. А когда посетитель уходил, я опять загибался от боли. Дело было не в том, что боль проходила или что я чудесным образом поправлялся, нет. Я видел, что другому больно, я забывал свою собственную боль. Чудо происходит, когда ты соучаствуешь в боли другого. Главное в том, чтобы ты ощутил человека братом и тебе стало за него больно. Эта Боль трогает Бога и происходит чудо. Потому что нет ничего другого, столь умиляющего Бога, как благородное великодушие, то есть жертвенность. Но в нашу эпоху великодушие является редкостью, потому что пришли себялюбие, корысть. Редкостью является человек, который скажет:«Я уступлю свою очередь другому, а сам подожду». Как же немного таких благословенных душ, что думают о другом! Даже и в людях духовных есть этот противный дух, дух равнодушия.

Добро является добром лишь в том случае, если делающий его жертвует чем-то своим: сном, покоем или тому подобным. Потому и сказал Христос:"… от лишения своего..." (Лк. 21, 4). Когда я делаю добро, отдохнув, оно недорого стоит. Однако если я устал и, к примеру, выхожу показать дорогу кому-то просящему об этом, то это стоит дорого. Когда я, предварительно выспавшись, провожу ночь без сна там, где нуждаются в моей помощи, то цена этому невелика. Если же при этом и беседа мне по душе, то я и вовсе могу сделать это для того, чтобы порадоваться общению и немного развлечься. Так как, устав и идя на жертву, для того, чтобы помочь другому, я испытываю райскую радость. Тогда я захлёбываюсь в Божьем благословении.

А если человек тяготится не только тем, чтобы помочь другому, но даже и тем, чтобы сделать что-то для себя самого, то он устает от самого отдыха. Тот же, кто помогает ближнему, отдыхает и от усталости. Если в человеке есть жертвенных дух, то, увидев кого-то, к примеру физически обессиленного, работающим и уставшим, он скажет ему:" Сядь, отдохни маленечко" — и сделает его работу сам. Тот, кто выбился из сил, отдохнёт телом, а тот, кто помог ему, ощутит духовное отдохновение. Какое бы дело ни делал человек, он должен делать его от сердца, в противном же случае делающий не меняется духовно. То, что делается от сердца, не утомляет. Сердце — это словно самозаряжающееся устройство: чем больше оно работает, тем больше и заряжается.

И не только в даянии, но и в случае, когда предстоит взять что-то, мы не должны думать о себе, но всегда стремиться к тому, что приносит покой душе другого. В нас не должно быть алчности.Мы не должны помышлять о том, что имеем право взять, сколько мы хотим, а другому пусть не останется ничего.

— Опять, геронда, все возвращается к духу жертвенности.

— Так ведь это и есть основа духовной жизни! И знаешь, какую радость ощущает человек, принося себя в жертву? Он не может вынести переживаемой радости. Наивысшая радость происходит от жертвы. Только жертвуя, человек пребывает в родстве со Христом, потому что Христос есть Жертва. Еще здесь человек начинает перживать Рай и ад. Человек, делающий добро, радуется, потому что ему воздается за это Божественным утешением. Делающий же зло, переживает муку.