Есть проблемы и поважнее!

Я все про людей, про людей. А людей-то хоть и много, но Не людей, других, тех, кто в основной массе, их-то больше, причем в разы. Так что, расскажу.

Основное – это конечно, наши цапельки. Удивительные птицы. Им крылья даны, а они все время по земле. И птенцов так же выводят. Буквально, выводят их на газон, на общее обозрение, с самых первых дней, когда у тех перышки только-только появятся. Разложат этих своих птенцом, и давай вокруг них кричать во весь голос, чтобы они туда не ходили, и туда не ходили. Те, конечно ходят, встанут посередь дороги, где машины, и стоят, рот разинув. Машины-то их объезжают, а вот, кукабарры с лету хватают их, и в свой клювик мощный кладут.
В общем, за эту весну, у них третий выводок. Первые два ушли бесследно. Третий вывелся недели две, а может и уже три, назад. Из выводка остался один птенец. И они его все время, Все время!! Держат под крылом. То одна цапелька, то другая садится, раздувает перья, и держит этого птенца под прикрытием. У меня есть уверенность, что птенец будет жить.

Наладились прилетать какаду. Садятся на куст так называемой сирени, которая должна распуститься недели через три. Откусывают ветки, сантиметров так по сорок, и сбрасывают их к нашим ногам. Яблоки наши они уже сожрали, оставив на веточках огрызки. Лимоны выпили, повернув дырочкой, из которой пили, книзу, чтобы хозяева не расстраивались, думая, что у них все еще есть лимоны.

Приползали слизняки: толстые, как тигровые креветки. От них всегда след: блестящий, переливающийсяс всеми цветами радуги, когда на него потом палящее солнышко светит. Какаду жрали яблоки, слизняки – листья яблонь. Теперь у нас торчат два облезлых веника перевернутых кверху ногами. Яблони значит...

Еще после дождичка пауки вышли. Плетут паутину, вкрапляя в каждое полотно сухой листик. Листик – часть конструкции, позволяющий сделать паутину чуть большего размера. С листиком паутина – вроде и не паутина. Вроде как старая и заброшенная, но чуть дотронься, и она облепит тебя, как собственная кожа.

Недавно богомол залетел. Размером в десять сантиметров. Тут у меня линеечка для шитья, так что я точно сверила размерчик. Богомол гипер-реалистичный. Его даже маленького боишься рассмотреть, чтобы не ужаснуться, а тут такой огромный. Дочь обнаружила его, когда спать легла. Стали мы с ней ловить богомола. Когда он сидел, мы еще ничего, держались, а когда он оторвался от стены и со звуком вертолета медленно, но хаотично полетел, я с ужасом фиксировала холод и омерзение в позвоночнике. Хотелось упасть в обморок, чтобы избавиться от этого, но мы с дочкой накрыли его полотенцем с третей попытки, и выдворили.

Сантиметровый муравей заходил в ванную комнату. Я его поймала и выпустила на улицу. Когда снова зашла в дом и закрыла дверь на замок, вслух спросила себя: «Ты зачем его вынесла? Он же уже раздавленный?» И ответила, уже шепотом: «Дык, страшно было, что он сожрет наш дом...»

Летают невидимые мухи и кусают. Чешется до ужаса, но в первые несколько секунд чёса невероятно приятно от того, что чешу.

Клещи жрут. Иногда беззвучно кусают, обезболивают предварительно. А иногда с диким криком, моим, естественно. Жадные попадаются, наживую грызут. Но я методом тыка все-таки поняла откуда они на меня падают. Я травку морским свинкам рвала. С нее они на меня и прыгали. Теперь хожу с вытянутыми руками, когда травку несу. И рву тоже по одному стебелечку, чтобы видно было, когда эти клещики с травки – на меня.

И эти события все мимолетно, без внимания, между прочим. Они нам неинтересны. Их для нас не существует. У нас проблемы поважнее!