Часть 3

Начало в предыдущих постах. Пытаюсь рассказывать о своей жизни. Очень длинно.

В итоге я сдала ЕГЭ по биологии на хороший балл, а из института отчислилась, чтобы поступить на следующий год в другое место. Я мечтала о медколледже, но там мне не хватало места в общежитии, хотя по баллам я проходила легко. Мне предложили снимать квартиру, но этого я себе конечно не могла позволить. Я жила и кушала на очень скромную сумму. Единственным предметом, который мне искренне нравился и вызвал интерес, была биология, и больше ничего с таким уклоном я в городе на нашла. Я поступила на вет.врача.
Серьёзная специальность, и тут я, такой невообразимый придурок. Старалась изо всех сил, особенно тяжко давалась химия, по который опять же не было базы, но справилась.

Тогда тётя с мужем в последний раз отвезли меня в Калугу. Институт в который я поступила, располагался в отдалении, среди лесов. Я слушала Something I can never have в кавере от Flyleaf, смотрела в окно на леса сквозь ограждения, было пасмурно. Я ехала в неизвестность, не знала, что меня ждёт (опять), не знала, нужно ли это кому-то, нужно ли это Ей. Тогда у нас опять был сложный этап.

Почему-то тётя с мужем разозлились на меня в тот день. Я даже не помню, почему. Они швырнули мои вещи на кровать и уехали. В общаге было просторно, пустынно, горел тусклый свет.
В комнате деревянный стол был покрыт плесенью. Я пролежала на кровати, пока мои уши и волосы рядом с ними полностью не промокли. Вечерело. Я поставила таймер на телефоне «ещё 10 минут ты проплачешь, а потом встанешь и пойдёшь искать магазин, нужно отмыть ванну».

2013 год. Я живу в этом месте уже примерно 10 лет, забавно. А тогда я впервые искала магазин, и спрашивала прохожих, как мне к нему пройти.

Всё наладилось, если можно так сказать, я жила, училась, общалась, я дико стеснялась и боялась всех, не знала, куда мне девать руки, без конца извинялась и благодарила всех и за всё. Я словно извинилась за то, что я здесь, ведь мне нигде нет места. Когда ко мне относились хорошо или нормально, меня это очень радовало, но вместе с тем шокировало «а что так можно было?!». После стольких лет травли и психологического давления, я не представляла, что со мной можно общаться вот так — легко, непринуждённо, снисходительно. Я не ругалась матом и не пила алкоголь, совсем, и это всех удивляло и веселило. Меня всё-таки убедили, что поступление нужно отметить. Сначала меня подселили к девочкам с другого факультета, и мы поладили, позже я смогла поладить с некоторыми одногруппниками, так как помогала одной девочке с английским (о, я знала английский в совершенстве для этого уровня, т.к. столько лет страдала в гимназии с английским уклоном). Так я попала с состав очень интересной и незаурядной компании, две девушки из который начали встречаться😅 и ещё одна была влюблена в другую, но та не особо отвечала ей взаимностью. Я почувствовала себя в своей тарелке.

У меня же в отношениях всё было стабильно — всё те же качели, мы могли не видеться месяцами, или же она говорила, что для неё нет никого дороже меня. Моя жизнь, мои проблемы, учёба, тусовки в общаге, всё это происходило где-то в закулисье, на первый же план неизменно выходила боль от невозможности обнять её, от невозможности быть рядом и быть нужной (только иногда).

2014 год, я возвращаюсь в общагу и говорю с мамой по телефону. Я вижу лежащего в траве котёнка, он не шевелится. Мой голос дрожит, я говорю «там, в траве котёнок, и он кажется умёр». Но он издаёт слабый звук, такой крошечный, такой истощённый. Глаз повреждён и словно вытек. Его уже заживо поедают опарыши, но он опять издаёт этот писк. Это девочка — 3 цвета окраски. Я несу её в общагу и прячу в коробке, и даю ей еды, воды. Я мою её от блох. Я даю таблетки от паразитов, но их нет, видимо уже сами сдохли от голода. Отношу её в нашу вет.клинику, там врач назначает препараты. Я не покупаю себе покушать, но покупаю капли для её глаз, и другие лекарства, восстанавливающий гель для роговицы. Спустя месяц глазик становится нормальным, только чуть меньшего размера, врач радуется, что мы смогли его вылечить, и он даже видит.
Кэспи (такое имя даёт ей моя возлюбленная) неуклюже встаёт на лапки. Моя хорошая. Она выздоровела и выросла в большую кошку. Она приходила и ложилась мне на грудь. Внутри меня сростались трещины.
Не могу рассказать всего, но в то время я жила в комнате с не очень хорошо относящейся ко мне соседкой. Возможно, она вынесла кошку на улицу. Это я узнала уже позднее. Вообще в общежитии запрещалось держать зверей, но многие держали. В общем, Кэспи не стало. Я искала её много месяцев, развешивала объяснения, и потом ещё долго и бесцельно бродила по дворам, заглядывая под машины, в подвалы. От меня словно оторвали кусок. Я пережила и это.

Возвращаясь немного назад, в моей жизни был период, когда казалось, что мы с Ней живём в идиллии, её родители уехали на пару недель, она позвала меня к себе, я конечно взяла Кэспи с собой, хотя это и не было удобно, и мы жили так. Две травмированные девочки, и котёнок. Я до сих пор помню, как мы вытаскивали Кэспи из-под шкафа, куда она забилась с непривычки. Как смешно она играла с кусочком брокколи на полу и пряталась в коробке из-под пиццы. Мне тогда казалось, что мы живём как семья. Мы расстались очень трогательно, Она пообещала мне, что мы обязательно будет жить так, когда вырастём.

А потом появился Он. Сложно и не хочется раскрывать все подробности, но она пошла на летнюю практику, и появился парень, который проявлял к ней откровенный интерес, и у них начались отношения, тоже сложные, и как она сейчас говорит, очень травмирующие для неё.
Но я тогда не видела ничего кроме своей боли. Они выглядели очень весёлыми, когда мы втроём встретились в парке. Это было ужасно, я всё время спрашивала себя, чем он лучше меня, очевидно, что он был лучше, а я была даже не того пола.
В тот момент мы шли мимо металлического ограждения, я запомнила это, потому что вся боль обрушилась на меня, в меня саму как будто воткнули раскалённый металл, смотреть было так больно, что слепли глаза, я не могла говорить, не могла даже дышать, мне хотелось исчезнуть на том самом месте, провалиться сквозь землю. Да, я невыносимо хотела бесследно провалиться сквозь землю.
Мы подошли к остановке и этот парень пытался меня утешить, а я не могла ответить, не могла послать его, я ничего не могла. Впоследствии я часто проживала этот момент в своей памяти под песню Placebo — Breath underwater в ее медленной версии.
My weaknesses laid bare,
As people stop and stare.
But It's the last time, I swear.
Я очень хотела стать сильной и очень хотела переживать всё это, но чувствовала, как оно меня убивает.
Я нередко пропускала пары, потому что просто не могла идти куда-то.