Главное с эмоций увести.

Соня вчера пришла с улицы. Слышу быстрые, но тяжелые шажки приблизжаются ко мне. Не должна была так рано вернуться, но идет. Видимо, что-то стряслось. Готовлюсь морально, чтобы не среагировать опрометчиво. По опыту знаю, что лучше все делать молча. 

Точно, слезы на глазах. 

— Вижу, стряслось что-то, — тихо говорю ей, сгребаю в охапку, сажаю на колени, прижимаю, качаю… – Я так делаю с малых лет, поэтому она знает уже, и ничего не пытается рассказать, просто молча купается в маминой сердечной ласке. А я не против, держу ее и вспоминаю, как она была маленькой и вот так, на ручках у меня лежала... 

Минут через пять она успокоилась. Все это время я терпеливо ждала… Чувствую, что мышцы расслабились, личико посветлело. 

— Соня, расскажешь? 

— Да, — кивает мне… — Мам, Крис забрал у меня воланчик от бадминтона, и не дал играть.  

А с кем ты играла? – здесь главное не давать ей долго думать так, чтобы у нее всегда мозг работал, отвечая на вопросы. Если мозг работает, то эмоции не пересилят, а значит не будет слез. 

— Я одна играла, так как Бен ушел, он устал. 

— И Крис решил свой бадминтон забрать, да? – сочувственно делаю я вывод. ( Крис – это старший брат Бена). 

— Да, — снова кривится Соня, едва удерживаясь, чтобы не заплакать. 

— Сонь, — снова пытаюсь перевести ее на умственную деятельность, — А что было более обидно, то, что он ЗАБРАЛ воланчик, или что не стал играть? 

Соня задумалась... 

— То, что не стал играть...   

Когда она об этом думала, то ей пришлось полностью вернуться в ту ситуацию, вспомнить обиду, а потом мысленно выйти из ситуации и ответить мне. Проделала она эту мысленную работу очень быстро, и так же быстро обида, которую она пережила, перестала быть для нее важной. Она пережила ее. Соскочила с коленочек и предложила попить вместе чаю...