Печаль съедает меня..

Не для слабонервных.
Я всё о той же, о моей любимой, о моей дорогой…
Ездили сегодня с мамой и тётей в реанимацию вечером… ждали этих золотых минут встречи под дверями реанимации. Я держала все куртки в руках.
Сначала договорились, что только одна из нас зайдёт, моя мама. Её одели в халат, шапочку и дверь закрылась. У тёти выступили слезы на глазах.
Я пыталась отвлечь её, взбодрить, говорила о чем-то, что всё хорошо, наверняка удастся договориться, чтобы она тоже повидалась со своей мамой.
Стоя с ней возле дверей, в голову пришла мысль: как же быстро сейчас летит время для моей мамы рядом с бабулей и как долго оно тянется для нас с тётей за дверями реанимации. Казалось бы, вот дверь, вас разделяют считанные метры друг от друга, но ты не можешь увидеть близкого человека, его обнять…
Мама быстрым шагом вернулась к нам, отдала тёте халат и шапочку, сказала, что договорилась и у неё есть пара минут. Беги к ней быстрее!
В моих глазах встали слезы, видя мамино лицо… мы вышли на лестничную площадку с мамой… и она несколько раз громко выдохнула. Я послушно ждала её рассказа.
Она: я даже не знаю, как это сказать..
Я: как есть…
Она: я никогда её такой не видела… её не узнать. Лицо опухшее от кучи капельниц. В носу трубки, к ней подведены всякие трубки, установлены аппараты. Глаза стеклянные. Она была удивлена и безумно счастлива увидеть родное лицо. «Вика, это ты?! Как же я рада тебя видеть! Как же тебя пропустили».
Мама: «Мамочка, ну мы тебя уже целую неделю не видели, мы так соскучились. Удалось договориться с врачами и вот мы здесь. Ольга с Люсей возле входа в реанимацию». Бабушка заулыбалась…
Расспросила маму как у кого дела. «А как Мелисса Алексеевна наша?» (Бабушка обожает называть правнучку по имени отчеству).
Казалось, что ей не важно, что с ней происходит, главное, узнать, как там мы…
Мама поговорила с ней, узнала как она…
Тяжело, очень устала. Дикие приступообразные боли в спине постоянно её посещают. Сказала, что кричит от боли, настолько она сильная. Пожаловалась на синяки на руках. Её привязывают, чтобы была возможность обезболить, иначе не могут справиться. Но тут же успокоила маму, сказав, что врачи постоянно приходят, ничего плохого не говорят, что завтра-послезавтра её спустят в палату и мы будем все рядом.
В эту секунду мы переглянулись с мамой и подумали об одном и том же: Ей не говорят, что происходит.
Мама протянула к моему лицу руку: «чувствуешь, моя рука пахнет ей...» и в этом момент из её глаз полились слезы… я лишь резким движением правой руки притянула её к себе… и она стояла плакала, уткнувшись в моё плечо, а я давилась своими слезами, сглатывала болезненный комок в горле, от которого просто хотелось закричать на весь мир… в наш дом идёт беда: ужасная, непобедимая, сносящая всё на своём пути… это единственное, что было в моей голове в тот момент.
Я стояла и с замиранием сердца ждала, когда откроется дверь реанимации. Надеялась, что смогу увидеть её хотя бы на минуту… дотронуться, поцеловать… но вердикт был таков: встреча закончена.
Мы молча спустились вниз. Сестры обменялись парой фраз на выходе. Мир рухнул в их глазах… а я не могла проронить ни слова… я так им завидовала, по доброму… у них были эти драгоценные минуты рядом с ней…
Сидя за рулем, я всю дорогу пыталась сдержать слезы, ведь надо следить за дорогой… а мои девочки лишь молча вытирали слезы, которые лились по их щекам…
Отвезя тётю домой, мы остались с мамой вдвоём… как на зло, играли животрепещущие песни, а рука не поднималась переключить…
из головы не выходила картина, как моя любимая Капитошка мучается, все эти сцены нечеловеческой боли. «За что, за что эти мучения людям?! Почему, если суждено уйти, нельзя просто тихонько умереть без мучений?!» сказала мама… этот вопрос повис в воздухе…
Я всегда радовалась, что беда обходит стороной нашу семью. Каждую новогоднюю ночь мы подводим итоги года: все здоровы, мы все вместе, а значит мы самые счастливые люди на свете! И вот только 1 января моя родная возглавляла стол, уперевшись на свою палочку и задорно смеясь над правнуками…
Неужели отпускать этот год мы будем со слезами на глазах… разве могли мы подумать, что в день годовщины дедушкиной смерти, в нашу дверь постучится беда?! Нет, мы лишь строили планы, как поедем к нему на кладбище… но этого не случилось…
и в этот день её положили в больницу… спустя неделю я приехала с дочкой на кладбище, вдвоём… купили цветы… и я с дочкой на руках пробиралась по метровым сугробам сквозь оградки к его могилке… Я стояла и просила дедушку, чтобы он позволил ей побыть с нами подольше, чтобы не забирал к себе… обнимала Мелиссу и мы вместе рассматривали его фотографию на памятнике, с которой он смотрел на нас своими добрыми глазами… тогда я позвонила бабушке и сказала, что я сделала то, что она хотела, но это будет наш секрет. Ведь мой папа не поймёт того, что я одна с ребёнком туда поехала. Но душа требовала, сердце просило этой поездки…
на сердце боль, в душе тоска… мы верим в лучшее, но готовимся к худшему…
все понимают, что мы проиграли в этом сражении с болезнью, но ведь надежда умирает последней…
как же я боюсь этого ужасного слова… «смерть»…