Конечно, после того случая, когда Сергей мне показывал Интернет, а на экране вдруг возникли жуткие скабрезные картинки, я вовсе не собиралась с ним дальше общаться. Точнее, общаться собиралась, но первый шаг должен был сделать он.
Спросите, почему я решила простить ему это безобразие на компьютере? Да потому что он вовсе не производил впечатления сексуального маньяка. Скорее даже наоборот. До этого все поклонники, с которыми я встречалась, только и думали о том, как бы побыстрее затащить меня в постель. А этот? У меня дома побывал, но только и рассказывал о каком-то линуксе и почему-то о пингвинах. Я так и не поняла — он что, кроме всех остальных профессий, еще и биолог?
Что у него дома произошло, я тоже рассказала. О соблазнении не могло быть и речи. Так что во мне даже какой-то спортивный интерес проснулся. Надо, думаю, растормошить этого чурбана, а то я себя как-то неуверенно стала чувствовать.
Однако несколько дней Сергей не спешил мне звонить и извиняться. Я уже думала, что все? Парень или сам обиделся за то, что я тогда так резко убежала, или, наоборот, считает себя настолько виноватым, что даже боится показываться мне на глаза.
Ожидание становилось мучительным, и я подумывала над тем, как бы мне самой предпринять первые шаги к примирению, как вдруг однажды иду я вечером домой, смотрю - стоит у подъезда мое чудо в перьях. Я его таким первый раз увидела. Брюки поглажены (гладил явно сам, потому что стрелка начиналась у левого кармана, наискосок пересекала брючину и заканчивалась где-то у правой щиколотки), надел относительно белую рубашку и каскетку с изображением пингвина в красной шапке (ну явно он еще в каком-то экологическом обществе работает.) В руках держит? - мама моя дорогая - БУКЕТ ЦВЕТОВ! Я, разумеется, делаю строгий вид, насупливаю брови и смотрю на него вопросительно.
- Ир, ты? это? - замялся он. - Ну, в общем, блин, прости меня? Я же не хотел. Просто, понимаешь, у этих, блин, неприличных сайтов всякие там флэши, ява-скрипты, аплеты там всякие? ну и не уследишь, бывает, что они возьмут, да забузолят свой урл в фавориты по дефолту. А что я могу сделать? Я же и не вижу. Хотел броузер пропатчить на эту тему, а все руки не доходят, - и он посмотрел на меня с самым разнесчастным видом.
Конечно, из этой тирады я не поняла ничего. Догадалась только, что он извиняется. Ладно, думаю, надо простить парня. Вон какой несчастный и даже брюки погладил.
- Хорошо, Сергей, - строго говорю я. - Прощаю. Но чтобы это было в последний раз.
- Ой, Ир, - обрадовался он, - да я, да я прямо сегодня? Вот только домой приду, весь броузер, Ир, клянусь, весь дизассемблирую?
- Стоп, машина, - прерываю его я. - Что ты там с собой сделаешь - твои проблемы. Главное, руки на себя не накладывай, потому что уже все в порядке. Я тебя уже простила. Почти. Вот только букет цветов мне вручишь и считай, что прощен окончательно. Надеюсь, - язвительно добавляю я, - цветы мне предназначены?
- Да, Ир, конечно, - замельтешил Сергей и сует мне этот букет прямо в нос.
- Что это? - недоуменно спрашиваю я, вытаскивая букет из ноздри и пытаясь одновременно остановить кровь.
- Это, - отвечает Сергей с каким-то внутренним торжеством, - это - настоящее оптоволокно! Вот! Его можно или в вазу поставить, или абажур из него сделать. Знаешь, как оно на свету переливаться будет. Красота - словами не передать. И нигде такое не купишь. Распределяется только по секретным объектам.
Смотрю я на него и прям завидую: это же надо остаться таким наивным и чистым человеком. Впрочем, за это его и полюбила. Чего уж теперь удивляться-то?
- Сереж, - осторожно спрашиваю я. - А ты знаешь, что на свете существуют такие растения, которые называются цветы? Ну, знаешь, они сначала растут или на кустах, или в парниках, а потом симпатичные парни восточного вида продают их на рынках и в переходах. Они еще пахнут так приятно. Нет, не восточные парни, а эти самые цветы пахнут. Женщины очень любят, когда мужчины им дарят вот эти самые цветы. Я тебе точно говорю. А абажур из этих штучек у меня уже есть. Папа в свое время спер из какого-то суперсекретного самолета дипольные отражатели, так они - один в один как вот это твое оптоволокно.
- Ир, - отвечает Сергей, смотря на меня как-то исподлобья. - Чего ты меня - совсем за идиота считаешь? Знаю я, что такое цветы. Да! Врать не буду, хотел тебе купить букетик. Подошел у метро и поинтересовался. Так они за каждую розу по 80 рублей потребовали! За каждую! Ир, ты пойми, я не меркантильный! Мне вообще в этой жизни мало что надо. Всего-то мощный компьютер с винтом гиг на пятьдесят, 250 метров памяти, Multi-write Cd-Rom на 6-8 скоростей, магнитооптику, слайд-сканер, монитор на очко дюймов, клаву Cherry с золотыми контактами и все. Ну и еще, конечно, чтобы из стены выделенка торчала наземная на два мега. И все. Больше ничего не нужно. Но когда за букет цветов, который подохнет через несколько часов, просят стоимость четырехмеговой видеокарты?
- Мда? - задумчиво говорю я. - Действительно, мало тебе нужно в этой жизни?
- А чего? - спросил Сергей и задумался. - Ну, с двухмеговой выделенкой я, конечно, загнул. Мне одному вполне хватит 128-мегабитки. Можно даже по радиоэзернету. Впрочем, - тут он развеселился, - я же не только о себе забочусь. Когда-нибудь женюсь, вот тут канал помощнее и потребуется.
- Это да, - отвечаю я и смотрю на него пристально. - Когда-нибудь действительно канал помощнее потребуется.
- Вот видишь, - совсем развеселился он. - Ты же меня понимаешь!
- Ладно, чудо мое, - говорю я. - Какие у тебя дальнейшие планы на ближайшее будущее?
- Ну, - задумался он, - сначала новый фикспак на NT установить, затем я хотел Office-2000 поковырять, а то он у меня пока падает каждые десять минут, после этого?
- Да не по поводу твоих идиотских железок планы! - ору я на весь двор, - а по поводу нас с тобой, дурак, бессердечное чудовище, балда компьютерная! - и начинаю плакать от бессилия.
- Ой, Ир, ты чего, Ир, я же не хотел, Ир, ты меня спросила про планы, вот я и ответил про планы, - забормотал этот упертый парень. - Ты не думай, у меня на тему нас много всяких планов. Хочешь, завтра пойдем куда-нибудь вместе? На Манежной новая выставка открывается. «Интернет» называется. Хочешь, Ир?
Так он говорит, а я плачу, плачу? Однако понимаю, что у меня есть только два выхода. Или вообще решить никогда больше не связываться со всякими молодыми учеными, или продолжить общение с ним, но тогда придется самой начать изучать все это безобразие, чтобы из его речи понимать хотя бы три слова из пяти, а не одно из двадцати, как это происходит сейчас. Но я девушка сильная, поэтому решила, что пройду все до конца.
Кое-как перестала плакать, сказала Сергею, что с удовольствием схожу с ним на выставку «Интернет», договорилась созвониться завтра и отправилась домой, волоча за собой букет из оптоволокна. А с завтрашнего дня решила начать заниматься компьютером. Потому что нету у меня другого выхода. Нету.
