Кто не хочет растроится, не читать.

Неделя... 

Солнце пробивалось сквозь небольшие оконца, и сильно мешало спать. Нормальное такое, яркое декабрьское солнце. Егор проснулся, взглянул на календарь: «Осталась неделя». Вот уже почти месяц он просыпался, отсчитывая дни. Вставал, наспех ел, а иногда и вовсе на пустой желудок собирался и отправлялся «по делам». Хотя конечно делами назвать это было нельзя, да и какие дела могут быть у одиннадцатилетнего ребенка. Он шел на рынок, на котором проводил почти весь день. Он ненавидел толпу и ту суету, которую она создает, но выхода особого не было, нужно было зарабатывать деньги. Трудясь на рынке, он зарабатывал на скудное питание, хотя на то, что в последнее время он зарабатывал, не хватало на сколько-нибудь сытную еду. Были холода, и людей на рынке было мало. Егор не сильно расстраивался по этому поводу, так как скоро, уже совсем скоро, всего одна неделя…



Занятый своими мыслями мальчик подошел к рынку, благо жил он рядом.

-Здорово, Егорка! – широко улыбнулся Егору охранник, отставной вояка, которому было уже глубоко за пятьдесят.
Он всегда широко улыбался парню, и часто угощал его чаем. Их объединяла общая ненависть к этому месту. Охранник этот был в «особом» звании, прапор-художник. В 90х приехав в Россию из независимой Украины, он пошел служить по контракту. В частях всегда ценились талантливые люди (ведь кому-то нужно к приезду генералов траву красить). Но, тем не менее, он был талантлив, принимал участия в конкурсах по разработке военной символики, в некоторых даже побеждал. После чего его приглашали в крупную часть в Подмосковье. И как не уговаривало его окружение, он решил остаться в родной части. Хотя «родная» часть, не была уж такой родной, просто он боялся оставить жену и двух детей, на некоторое время, чтоб обустроиться на новом месте. А может быть, жена с двумя детьми боялась, что он сильно хорошо обустроится на новом месте, этого достоверно не известно. В общем, он остался. И не дослужившись до звания старшего прапорщика, был отправлен на пенсию. Часть потом расформировали, остались в лесной глуши только бараки. Дети к тому времени выросли, разлетелись и забыли про родное гнездо. Вот и пришлось нашему прапорщику перебираться поближе к цивилизации, которую он не понимал и всей душой ненавидел. Да и мир, который вступил в новый технологический век, не жаждал принимать в свои объятия старого художника. И единственное место, которая с удовольствием выделила ему цивилизация – это место охранника на рынке. Хотя даже охранником его было сложно назвать, охранять было не чего, а точнее не от кого. Рынок был давно поделен местными силовыми структурами, и уровень преступности там был крайне низким. Поэтому единственной работой было это натягивание и ослабление цепочки на въезде рынка. Вечерами, приходя домой, в свою маленькую комнатушку, прапорщик садился за мольберт.

Егор сразу понравился охраннику. Живой, веселый с очень грустными глазами, он очень напоминал ему его сына Андрея. Поэтому после того как рабочий день на рынке утихал, он приглашал Егора к себе в будку, и отпаивал горячим, чаем окоченевшего мальчика. Иногда они болтали, а иногда просто молча, смотрели на проезжающие машины. Парень постоянно расспрашивал прапорщика о прошлой жизни, о том какие картины он видел, что рисовал. И прапорщик с удовольствием рассказывал про великие полотна, про огромные музеи, и как великолепно создавать красоту своими руками. Так они общались почти каждый день, на протяжении года. И как-то раз прапорщик сказал:
– Егорка, ты хотел бы научиться рисовать?
– Очень!
– Давай, тогда так: к Новому году, я подарю тебе краски, и после работы буду учить тебя рисовать, ты согласен? – как, всегда широко улыбаясь, сказал прапорщик.
– Конечно, согласен, дядя Валера! И я смогу рисовать картинки, какие захочу?
– После того, как научишься, сможешь.

этого дня Егор просыпался каждое утро, смотрел на календарь, висевший у него над головой, и отсчитывал дни. Так же как и сегодня. Он проснулся, посмотрел на календарь, оставалась неделя до Нового Года. Он вскочил, хотя не очень хорошо себя чувствовал. Последние пять дней мороз крепчал и Егор подстыл, поэтому его, немного знобило. Но мысль о том что, пройдя два квартала, он снова увидит «своего» охранника, взбодрила его, и он пошел.
– Здрасте, дядя Валера!
Как дела?
– Нормально, Егорка. Как твоя работа?
– Не очень, холодно, руки стынут, да и народу мало. Вот вчера меня мужик отлупасил, но задело, поэтому я не в обиде.
– Ну, давай, свидимся еще. Приходи чаи погонять после трех.
– Приду!

ак проходил, день за днем морозы крепчали, но людей на рынке становилось все больше. Все бегали, суетились, кто-то искал подарки, а кто-то пытался распродать товар. Егорка каждый день ходил на работу, и каждое утро отсчитывал дни. Проснувшись тридцать первого декабря, Егор посмотрел на календарь, подскочил, быстро оделся и побежал на рынок. Хотя сегодня «его» охранник не работал, у него была возможность хорошо заработать. Он давно решил собрать денег, и купить в подарок дяде Валере зажигалку. Егор представлял, как удивиться и обрадуется охранник, широко улыбнется и потреплет его волосы. А потом они вместе будут вечерами седеть и рисовать.

День выдался удачный, и Егор, сложив заработанные деньги, с теми, что откладывал, пошел покупать зажигалку. Выбрать было очень трудно, ему нравились все. Провыбирав около часа, наконец, купил. Придя домой, он долго разглядывал и проверял подарок.

Было уже поздно. Охранник лежал в постели и не мог уснуть. Завтра он подарит Егорке краски. А еще он очень хотел забрать его к себе. Тогда бы ему было ни так одиноко вечерами. А еще он так напоминал его сына Андрея. Но было страшно, привязавшись за год, к этому белобрысому сорванцу, было страшно, что тот откажет…

В это же время Егор, не мог уснуть. Было прохладно, и еще он очень сильно волновался: завтра ему дядя Валера подарит краски. И тогда Егор достанет из кармана зажигалку и подарит ее. Он все время представлял, как обрадуется подарку дядя Валера, наверное, это вызывало еще больше трепета в душе, чем обещанные ему краски. Мечтая, Егор незаметно заснул.

Наступило утро.

Охранник пришел в свою будку. Поздоровался со сменщиком. Поинтересовался, не было ли Егорки. Услышал, что нет. Подождав еще с час, подумав, что Егорка забыл, решил дойти, до него сам. Егор всего один раз рассказывал, где живет. Он вообще не очень любил рассказывать про себя. Крайне редко у него появлялось желание поделиться самым сокровенным. Егор не любил, когда его жалели. И сам воспринимал свою жизнь нормальной.
Охранник быстро нашел нужную дверь. Дернул ее, она оказалась незапертой. Он вошел. Внутри было достаточно холодно, вокруг были обшарпанные стены обитые картоном. Изредка кое где висели старые плакаты. В углу стоял, сделанный из ящиков, импровизированный стол, на котором лежал кусок хлеба, аккуратно завернутый в пакет и маленький кусочек самой дешевой колбасы, явно оставленной на завтрак. В другом углу мирно спал мальчик. Охранник тихонько подошел к нему и аккуратно, как бы боясь сломать, потряс за плечо. Мальчик бесшумно перекатился на спину и повернулся лицом. Он вчера уснул, уснул для того чтоб получить в подарок краски, и самое главное сделать подарок самому. Его рука сжимала зажигалку, лицо было беззаботное и спокойное, а сини губы непривычно не улыбались. И только тихий вой охранника нарушал это умиротворенное спокойствие. Маленький воришка с рынка умер, сжимая в своей руке зажигалку, первый и последний подарок в своей жизни.

avtor