Живи по порядку, и все будет как надо. Порядок-то для пользы придуман, не от безделья рукоделье. Жди, и Бог даст. Ты видел ли когда, чтоб помолился о чем – и сразу в церкви же с потолка упало? Время нужно, чтоб Господь все утряс да подвел тебя к тому, о чем просишь. А когда мечешься по жизни, как заяц угорелый, только Божий замысел путаешь! Не рыпайся, не ропщи! На своем месте будь, твое все равно твоим станет!Читать в полной версии А.В. Иванов. Золото бунта,
или Вниз по реке теснин

(...)
мы боимся вмешательства Бога в нашу жизнь. Это одновременно и причина всей уродливости нашей жизни, и следствие первоначального падения. Ведь Адам знал волю Божию совершенно ясно, отчетливо, определенно – но он подумал (поверил навету), что вдруг Бог действительно скрывает от человека некое благо. В этом источник наших грехов, и это следствие нашего неверия.

Вот, например, увидев новую машину соседа, мы начинаем думать, что наша собственная машина вовсе не так уж хороша, мощна, вместительна, комфортна и современна. Это не объективные данные, ведь до появления машины соседа нас все устраивало. Все, что мы имеем в настоящий момент, есть полнота доступных нам благ Божиих. Но наши желания, жажда обладания чем-либо другим вступают в противоречие с Промыслом и явлением Божественной любви и заботы. Именно потому, что мы представляем Бога несправедливым, нещедрым, лицеприятным и невсемогущим.

– Что же такое воля Божия?

– Это совершенное благо для каждого отдельного человека. Можно сказать так: это то самое, что я выбрал бы сам для себя, если бы обладал совершенным ведением. Но в это нужно поверить. Богу нужно довериться; как говорил преподобный Серафим Саровский: «Я предал себя Богу, как железо ковачу». А мы не доверяем Ему, боимся, что Он сделает нам больно, заставит делать неприятное, вмешается и отодвинет наше «Я» в сторону. Мы думаем о Нем не как об Отце, не как о Любви, не как о Возлюбленном и Желанном, а как о тиране, диктаторе, чья главная задача – заставить нас сделать так, как Он хочет.

– Откуда же у нас возникает такое ощущение, ведь всем известно, что Бог есть Любовь?..

– Это то, чего добился от нас сатана. Он исказил наше представление о Боге в тот самый момент, когда внушал свои мысли Еве. Помните, змей приполз к Еве и спросил ее: «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?»? Это ложь и клевета на Бога. Но мысль уже запала Еве в сознание, потому что она продолжает говорить со змеем, вместо того чтобы возмутится и запретить ему. Именно по этой причине святые отцы всегда советуют не вступать в разговор с лукавыми помыслами, особенно теми, которые содержат хулу на Бога, – лучше молиться.(...)
Видите, он создает иной образ Бога – завистливый и ревнивый. Стоит ли слушаться «такого Бога», стоит ли лишаться блага, если оно есть, да еще и растет в саду, в пределах нашей досягаемости? Если бы оно действительно было вредно, разве Бог посадил бы это в раю?.. Подобным образом и мы верим искаженному образу Бога и становимся неспособными даже подумать о том, чтобы исполнить волю Божию. То есть мы уже думаем о том, что требования Бога, Его воля действительно могут представлять некую угрозу нашей свободе и нашему благу.

– Можете привести пример, как это происходит в нашей жизни?

– Мы говорим: «я хочу сделать ТАК», «я люблю ЭТУ девушку», «я хочу слушать ЭТУ музыку», «я хочу пойти туда и посмотреть ЭТО»… Мы чувствуем при этом, сами же чувствуем, что Бог не одобряет наш выбор, поэтому так дерзко, с вызовом, и заявляем свои права, но… молния или кирпич на нас с неба не падают (в исключительных случаях бывает и такое, но это либо исключительные люди, либо исключительные обстоятельства). Бог позволяет нам делать то, что мы выбираем, и не оставляет нас и в этом случае, но Его возможность взаимодействовать с нами сужается по нашей собственной воле – мы не хотим полноты этого взаимодействия. Поскольку это был наш собственный выбор, последствия его не будут добрыми, ибо все, что вне воли Божией, по-прежнему смерть!
(...)
Мир не имеет жизни сам в себе, мир сотворен волей Божией, и только этой волей мир сохраняет возможность существования...

– Иногда верующие люди переживают по поводу того, что именно угодно Богу.

– Да, кажется, что человек всерьез ищет волю Божию. Но это чаще всего заблуждение, впрочем, вполне искреннее. Какую лучше девушку выбрать: «эту» или «ту»? Это переводится так: «знать бы, с кем из них я буду счастлив». Куда лучше работать пойти: в храм или в банк? Переводится это так: «я хотела бы поработать в храме, но семью-то мне не прокормить». Очевидно, что человек ищет своего, а не Божиего. И на такие вопрошания человек чаще всего не получает никаких ответов, разве что ему повезет и он набредет на духоносного отца с даром прозорливости. Потому что в этих вопрошаниях налицо двоедушие: человек как бы говорит Богу: дай мне делать то, что приятно и выгодно, но обещай, что Ты на это не рассердишься.

– Но ведь иногда человеку и правда бывает нелегко распознать волю Божию.

– Это действительно очень трудно. Но трудность проистекает из-за того, что внутренне мы на самом деле не готовы ее воспринять. Оказывается, существует некий закон: когда человек исполняет то, что сознает как волю Божию, тогда ум просвещается и большинство вопросов отпадают сами собой, а остающиеся вопросы в молитве постепенно разрешаются.
(...)
А мы обычно хотим узнать волю Божию, не исполняя ничего, поэтому ничего и не получается. Как сказано в псалме 18: «Заповедь Господня светла, просвещает очи». Скажем, если мы знаем и принимаем заповедь, что нужно прощать всех, а сами сознательно не прощаем по значимым для нас причинам, то нет никакого смысла вопрошать Господа в отношении других значимых для нас вещей: Господи, открой мне, как ты хочешь, чтобы я поступил… Иди, примирись с человеком, прости его, и сразу же получишь и разрешение в своем недоумении.

Вся сложнейшая аскетическая задача и состоит в том, чтобы по собственной воле подчинить себя Богу, покорить себя Ему (см.: Рим. 6:13; Рим. 8:7), всего себя собрать воедино и отдать себя Богу всецело, не стиснув при этом зубы (эта жертва не будет ни принята, ни освящена), а с трепетом и радостью, как некогда невесты отдавались в руки своих женихов: уходя в неизведанное, в послушание другой воле, но воле возлюбленного, воле возлюбившего.
(...)
В этом труд всей нашей жизни. Борьба не только с собственными «хотелками» (страстями и похотями), с уверенностью, что я сам по себе своим разумом и силой смогу сделать то, что считаю хорошим (в этом выражении целый ряд духовных ошибок), но и борьба с неверием Богу, недоверием к Нему.
(...)
… вновь и вновь нужно утверждать себя в вере, предстоя Богу с открытым лицом, исполняя то, что Он велит: не осуждать, терпеть, молиться за врагов, прощать и верить, что, несмотря на бушующее вокруг житейское море, нет силы, способной победить силу возлюбившего меня Бога.

– Такая задача посильна нам, мирским людям, живущим в современном обществе?

– Такая задача, по-видимому, вообще никому непосильна. Ни сегодня, ни тысячу лет назад. Даже апостолы однажды воскликнули: «Так кто же может спастись?!» И, как мы видим из Евангелия, вплоть до сошествия Святого Духа они были не в состоянии следовать воле Божией. Но Богу всё возможно. И сила Духа в человеке действует таким образом, что внутри самого человека рождаются импульсы, желания, устремления, совершенно согласные с волей Божией. Человек воспринимает их как собственные желания, а не как внешнее давление. Он волю Божию воспринимает как свою собственную.

Женщина, потерявшая мужа, вовсе не обязана нести подвиг блаженной Ксении, а православный священник вовсе не обязан лишить себя и свою жену супружеского общения, как святой Иоанн Кронштадтский. Но эти святые, размышляя в молитве о том, как они должны послужить Богу, почувствовали решительное желание (решимость воли плюс желание сердца) послужить именно так. Это было их собственное желание, но в этом была и воля Божия, потому что все в этом деле с духовной точки зрения было успешно.
(...)
… проблема нашего времени в том, что младенец, пусть даже крещеный, с пеленок приучается родителями, учителями, друзьями и явлениями культуры к тому, чтобы жить по своей воле. Все вокруг живут так и его учат тому же. Бог отодвигается на периферию жизни: Он есть, об этом нужно помнить, но ты сам хозяин своей жизни, и никто не может ею управлять.

(...)И человек, на сердце которого приходит помысел жить не по учению мудрости человеческой, а по заповедям, ища волю Божию, действительно, сразу же встречает не соратников, а критиков и насмешников. Ощущая свое одиночество, он вполне естественно впадает в сомнение: наверное, я и вправду чего-то не понимаю, ведь все вокруг христиане, но не мучают себя такими вопросами…

– У человека духовно неопытного может возникнуть вопрос: а как же свобода, о которой так много говорят в Церкви? Как можно сопоставить свободу человека и следование воле Бога, которое предполагает подчинение?



– Следование воле Божией и есть обретение свободы. С точки зрения богословия, Бог совершенно свободен. Не от чего-то или от кого-то свободен – свобода есть свойство Божественной природы. Собственно, Он и есть единственно свободное Существо в бытии. Все остальное зависит от Него и несвободно, хотя бы от тления и смерти. Человек колеблется, не зная, что выбрать, ему хочется и того, и другого, он видит пользу и радость и в том, и в другом. Это колебание воли и подчеркивает ее слабость, неопределенность, зависимость. Свобода не колеблется во благе, она всегда пребывает в жизни, всегда творит жизнь, всегда несет жизнь, свет и благо.
Враг внушил нам другую мысль: быть свободным значит поступать так, как ты считаешь правильным; делать то, что ты считаешь благом. Вот и посмотрите: все вокруг – войны, аборты, разводы, пьянство, воровство, убийства, нищета – есть плоды такой свободы. Часто атеисты, оправдывая свое неверие, говорят о том, что в мире, мол, очень много зла, страдания и смерти, и «нормальный бог» не мог создать такого мира. Так ведь Господь и не создавал мир в том виде, в котором мы видим его сейчас! Все, что создал Бог, – «весьма хорошо», а этот уродливый мир, нерасторжимо связанный с болью, страданием, рабством и смертью, создали мы сами, своей собственной волей. И как раз те люди, которые так заботятся о свободе человека, должны радоваться: современный мир ясно свидетельствует, что человек свободен, иначе такого мира просто не могло быть!

– Митрополит Антоний Сурожский в одном из своих радиоинтервью сказал, что человеку не сразу дается способность «не просить Бога ни о чем, а просто радоваться о Боге», до этого нужно пройти через какой-то период… Когда понимаешь, что в идеале нужно настолько довериться Богу, Его воле, что ни о чем не просить, осознаешь, насколько ты еще духовно слаб и неопытен. Как, по вашему мнению, лучше проходить этот период, о котором говорит владыка? Это чувство полного доверия – оно же не придет само по себе…

– Надо просто проживать свою жизнь с Богом так, как она проживается. И во всех нуждах обращаться к Нему с молитвой – за близких, в трудных обстоятельствах, в болезнях. Чем чаще и сердечнее делает это человек, тем полнее он вживается в жизнь с Богом, тем отчетливее видит он, как сказал другой владыка, «Промысл Божий в своей жизни», и от этого все чаще и чаще начинает благодарить. Сначала благодарение достигает той же количественной меры, что и прошения о благах; потом благодарение все полнее и полнее входит в жизнь человека, вытесняя из жизни прошения. Это некоторая мера святости, совершенного доверия Богу.
Терпение скорбей с обращенностью к Богу в молитве помогает человеку становиться опытным. Опытность же заключается в том, что человек даже в чрезвычайных обстоятельствах, даже во мраке ГУЛАГа не впадает в отчаяние, не колеблется, зная (именно зная!), что Бог нигде никого не оставляет; и такое дерзновение перерождает сердце благодатью Святого Духа, делая его способным к совершенной любви. Чего же еще просить?

Но путь к этому неблизкий. И начинается он с того, чтобы в трудных обстоятельствах с несомненной верой и доверием Богу терпеливо просить у Него милости. Просить терпеливо и неотступно.

С Константином Корепановым
беседовала Ульяна Романенко

4 ноября 2015 года

Источник: Pravoslavie.ru