Решила написать историю своих родов в Парацельсе, думаю она будет интересна прежде всего жительницам Екатеринбурга, которые хотят там рожать. Неоднократно меня спрашивали знакомые и друзья, хорош ли роддом, как персонал, как операция, как после, и дры и пры. В общем я наконец дозрела до отчета. Несмотря на то, что я до одурения придирчивый критикан с мед.образованием и кошмарной боязнью инвазивных процедур, на сей раз отчет будет крайне хвалебный. Практически без исключений.Читать в полной версии

Для начала — про роддом.

По прошествии времени поняла, в чем их секрет — это не больница, а клиника. По тем же причинам, по которым так комфортно в европейских мед.учреждениях — высочайший профессионализм персонала, помноженный на внимательное человеческое отношение и максимально комфортные условия пребывания. Там все сделано для людей — до малейших мелочей. У меня с детства очень неприятные реакции на врачей с иголками (читай — психую), и поэтому то, что мне было комфортно в БОЛЬНИЦЕ, кажется чем-то невероятным. Но они это смогли.

За пару недель до планируемой даты кесарева я поехала заключать контракт, и меня врач прогуляла по всему роддому. Коридоры, операционная, палаты, ПИТ, процедурки. Так что я уже знала, на какой кровати буду спать, и какая пеленка будет в люльке у малого. Показали все оборудование, ответили на все вопросы. Для меня заранее проконтролировать ситуацию было бесценно.

Операция
В день КС мы приехали в восемь утра, супруга снарядили на диванчик с книжкой, меня отправили на финишные обследования, а в полдесятого уже уложили на стол. Анестезиологу отдельный почет — он пришел ко мне в реанимационную палату, где я ждала, пока подготовят операционную, спросил, знаю ли я, что он будет делать. Я честно сказала, что дико боюсь боли от эпидурала. Он полчаса мне по пунктам объяснял, как будет делать этот несчастный эпидурал, вплоть до того, под каким углом будет вводить иглу, и как будет поливать марлевые тампоны спиртом. Даже иглу такую же принес показать. Все, начиная от анестезиолога, заканчивая санитарками, делают все возможное, чтобы пациентке было спокойно и комфортно.

Двери в операционную открываются и закрываются сами, электрические. Чтобы врачи не трогали руками. Перед каждой дверью — бутылка дезинфектора, сами двери открываются бесконтактно. На потолке какое-то крутое обеззараживающее устройство, которое делает операционную стерильной. Я увы название не запомнила, такого больше нигде не видела.

Большой респект моей операционной медсестре, которая поняла, что я сейчас запорю всю анестезию, если дернусь, и на протяжении процедуры введения спинальной иглы обнимала, прижимая к своей Большой Груди)) Помимо успокоительного эффекта, это еще и позволило зафиксировать мою дерганую тушку. Спасибо медсестре.

Сама операция была веселая, мы беспрерывно перешучивались с анестезиологом.
— О, ноги пропали! Блин, как живут парализованные? Это же ужасно, ааааа
или вот:
— А вы что, уже режете? Как уже ребенка достали? Опа, и правда достали. (ребенок в это время громко говорит КВААА) — Ыы, у него волосы есть! Темные, в меня. Что вы мне вкололи, меня сейчас вырвет? Метилэргометрин? ВОЗДУХА ДАЙТЕ я щас умру, о, кислородная маска. Спасибо. Теперь хорошо. (тут медсестра приносит Марьку, говорит — поцелуйте. Какой поцелуйте, меня под метилэргометрином тошнит, щас подождите — дотошнит и поцелую).
С Марькой возятся неонатологи, измеряют, укутывают. Я развлекаюсь дальше:
— Уже зашиваете? Ааа, чистите? То есть вот это ощущение, что из меня выдирают кишки — это чистите? А, попали кровью на брюшину. Блин.


Само кесарево в общей сложности длилось минут 5-10, оставшиеся сорок врач Ольга Анатольевна меня ювелирно зашивала. Сейчас шов практически отсутствует — настолько ювелирно.

После
В 10:39 Марк появился на свет, о чем мне радостно сообщила врач, 8\9 по шкале Апгар. В 11:30 нас уже повезли в палату. После операции меня переложили на кровать, детская сестра взяла одеяльный кокон с мелким, и мы такой процессией уехали в ПИТ. В послеоперационной палате ко мне прицепили кучу датчиков и капельницу с физраствором, мелкого уложили рядом под лампу-грелку. За стеклом сидела детская сестра, регулярно приходила, прикладывала его к груди, меряла температуру, приносила воду, показывала, как пользоваться пультом от кровати.

Вот это мы валяемся в ПИТе. Прошло полчаса после того, как меня зашили.

Не успела я понять, что ВСЕ БОЛИТ, сначала в палату прибежал муж, а потом куча народу. То есть мне показалось, что куча, а на самом деле это были просто мама со своим бойфрендом. Я заявила, что меня фоткать не надо, потому что я цвета зеленой простыни. Мама сказала, что ей не до меня, и полезла тискаться с Марком. Марку было фиолетово, он спал без задних ног. В процессе муж мне вызвал медсестру, потому что я поняла, что от боли щас сдохну, медсестра позвонила анестезиологу и решили в виде исключения вколоть промедол. Предупредили, что больше будет нельзя. Мне было все равно, я была рада на промедол вотпрямщас. Стало сразу хорошо.
А это моя мама с Марькой (то есть новоиспеченная бабушка)

Голубая пеленка в люльке кстати не просто так. Они в зависимости от того, мальчик или девочка, приносят комплект розовых или голубых пеленок с мишками, ситцевых и фланелевых. Просто мимими.

Пока то да се, прошло шесть часов, ко мне вернулись ноги, гости все разъехались, медсестры утащили все мои вещи в послеродовую палату, и вместе с ними утащили бандаж. Потом пришли другие медсестры и сказали, что пора ехать на лифте с седьмого этажа на пятый. Одна взяла ребенка, другая попыталась поднять меня. Я поняла, что без бандажа в положении стоя не получается даже говорить, потому что от каждого «гы» начинает адски болеть шов. Пришлось ползти два этажа без бандажа, под одну руку вела сестра, под другую — анестезиолог, зато в палате меня в бандаж затянули в четыре руки, и я наконец стала бегать, есть, носить ребенка на руках и кормить стоя.

Это мы через 10-12 часов после родов.

Палата


Палаты «Парацельса» — отдельная тема, заслуживающая внимания. На всем этаже кроме меня были какие-то еще мамы, но я их ни разу не видела. Очень тихо, как дома. Выходила в коридор на пост за все 4 дня только для того чтобы мне набрали кувшин с водой. И еще раз — чтобы научили пользоваться душевой кабиной, потому что там были какие-то безумные смесители. Оказалось, я перепутала смеситель для воды с кнопкой включения музыки.
Кристально чистая душевая, несколько раз в день приходят мыть и забирать грязные вещи в стирку. Наклоняться после кесарева нереально, садиться и вставать тоже, поэтому я даже ела в первый день стоя.

Вот палата. На окне куча моих вещей, потому что еще не успела убрать в шкаф. Шкаф за кадром — очень удобный с кучей ящиков. Также за кадром стол с микроволновкой и чайником. Над столом LED-панель, но я ни разу не включала, ибо какой телевизор, что вы. Где-то в дальнем углу холодильник, который жужжал как дрель всю ночь, и я его выключала из розетки. У окна стоит детский комод с пеленалкой, в комоде комплект роддомовских сменных пеленок. Такая куча, что я за 4 дня так и не использовала даже половину. Отдельная песня — кровать. Эта кровать — незаменимое спасение для всех послеоперационных. Я только благодаря пульту смогла хоть как-то ложиться, вставать, кормить малыша, читать Шварц-Саланта (да, я маньяк, даже в роддоме думаю о работе), и осуществлять жизнедеятельность. Ручки, изменение уровня спинки, подъем-спуск по высоте, в общем все, что нужно для хоть какого-то комфорта, насколько это возможно после полостной операции. Над кроватью ночник, справа от ночника тревожная кнопка для вызова сестры. Слева — тумбочка с откидным столиком на колесах, там валяется больничный халат, но я его не надевала, ибо взяла свой шелковый из дома. У стены малышовая люлька. Марк ночью в люльке не спал, я его забрала к себе, чтобы не маяться и не прыгать на кормежки со швом. На полу плитка, чистейшая — я ходила босиком, два раза в день мыли. Особый респект — за ночник, встроенный в стену в дальнем углу палаты. Он автоматически включается, когда становится темно. Ночью можно вставать, не включая яркий свет — все видно. Над детской люлькой висит постоянно работающий Дозар. Дозары висят по всему роддому, во всех помещениях. В результате можно обойтись без устаревшего кварцевания, воздух фильтруется круглосуточно.

Еда

Народ в книге отзывов жаловался на маленькие порции. Я так и не поняла, почему. Кормят очень вкусно, порции нормальные, я далеко не всегда съедала все, что приносили. Питание трехразовое — завтрак, обед, ужин. После операции принесли творог и чай, на завтрак очень вкусные каши, на обед всегда овощной суп и животные белки с гарниром. Каждый день кормят разным — помню куриную печень, куриную грудку, рыбные котлеты. К обеду приносят булочки, но я их отдавала мужу, т.к. не ем хлеб. Кефир, несладкий йогурт, компоты — в общем кормили отлично. Мне муж из дома привозил финики и обезжиренный творог, т.к. не хватало молочки и сухофруктов.

Еду приносят горячую на подносе прямо в палату, желают приятного аппетита, в общем все очень милые и вежливые. Посещения кстати не ограничены. Муж у меня зависал каждый день по несколько часов. Иначе было бы сильно скучно.


Очень вежливые врачи, вежливые сестры, вежливые санитарки. Все разговаривают на «вы», спрашивают разрешения на каждый чих, связанный с ребенком — я подписывала разрешения на все, начиная от БЦЖ, заканчивая генетическим скринингом. Ребенку помимо прививок делали НСГ, узи тазобедренных суставов, узи внутренних органов. В виде исключения, потому что я очень сильно упрашивала, согласились не делать уколы окситоцина, после которых я зашивалась от боли целый час. В обычном роддоме если бы пожаловалась, послали бы нафиг, и были бы правы — в 14м роддоме, где мама всю жизнь проработала, на одну медсестру 20 рожениц. А здесь — четыре.

Детей не пеленают — моего пеленали частично только из-за того, что было холодно. А так он у меня был с рождения уже в домашних шмотках. И с самой операционной — в домашних носках. Эти носки были отвлекающим маневром — когда меня зашивали, мне уже было плохо, медсестра пришла и начала спрашивать, готовы ли для ребенка носочки.
— Ага, три пары.
— Где лежат?
— В палате, в сумке
— В какой сумке?
— В голубой
— Какие носочки берем?
— Оранжевые в синюю полосочку

Через 10 минут вернулась, показала, спрашивает — «Те носочки?» я — «Ага», и в этих оранжевых носках мелкий все дни до выписки и проходил. Точнее пролежал. Несмотря на то, что при КС народ обычно лежит от пяти дней, я выписалась на четвертые сутки. Врач посмотрел, проверил все анализы (анализы берут каждый день — мазок, кровь, общий мочу, плюс обязательное узи), шов идеальный, в больнице делать больше нечего, молоко появилось, пора домой. Ну мы и поехали домой. Дальше уже совсем другая история.

А это мы на выписке.

В общем хорошо в Парацельсе. Безопасно, надежно, уютно — хотя мне всегда казалось, что уют и медицина несовместимы. Кто-то может ругаться, что неважно, какой роддом, все равно там три дня лежать, но для меня любое приближение к больнице (и тем более — для родов) — это такой стресс, что эмоциональный комфорт жизненно необходим.

Очень трудно уместить все в один отзыв, поэтому если какие-то еще вопросы будут, спрашивайте, отвечу в комментах.